– Тогда вы поставите мне бутылку рома на Кубе, товарищ командир. – Бугаев улыбнулся. – Хотелось бы распить с кубинским товарищем, желательно длинноволосой.

– Мне можно сопровождать товарища Бугаева? – с беспокойством спросил Свиядов. Он как раз заступал на вахту и подходил к люку реакторного отсека, когда его сбила толпа матросов, выбежавших из машинного отделения.

– Позвольте мне сначала оценить серьёзность возникшей проблемы, – сказал Бугаев, глядя на Рамиуса в поисках поддержки.

– Да, у нас масса времени. Бугаев, подойдите ко мне через десять минут.

– Слушаюсь, товарищ командир.

– А вы, Свиядов, займите место лейтенанта у контрольного пульта. – Рамиус указал на пульт управления высокочастотной антенной. – Используйте эту возможность, чтобы овладеть новой специальностью.

Лейтенант Свиядов выполнил приказ. Капитан выглядел чем‑то весьма озабоченным. Свиядов никогда не видел его таким.

День четырнадцатый

Четверг, 16 декабря

Вертолёт «суперстэллион»

Они летели со скоростью сто пятьдесят узлов в двух тысячах футов над тёмным морем. Вертолёт «суперстэллион» был не первой молодости. Он был построен в конце вьетнамской войны и сразу направлен на очистку от мин гавани Хайфона. Это была его первая задача – тащить за собой морской трал, иначе говоря, действовать в качестве летающего тральщика. Теперь огромный «Сикорский» использовался для других целей, главным образом для переброски тяжёлых грузов на большие расстояния. Три турбинных двигателя, расположенных на верхней части фюзеляжа, обладали значительной мощностью и могли перебросить на большое расстояние целый взвод вооружённых солдат.

Сегодня вдобавок к обычному экипажу из трех человек вертолёт нёс четырех пассажиров и полный объём топлива в наружных баках. Пассажиры собрались в кормовом углу грузового отсека, разговаривая между собой или пытаясь разговаривать, несмотря на рёв турбин. Их разговор был очень оживлённым. Офицеры‑разведчики не заостряли внимание на опасности своей операции – не имеет смысла рассуждать об этом – и говорили о том, что могут обнаружить на борту настоящего русского ракетоносца. Каждый задумывался над тем, какие истории станут результатом этого, и как жаль, что они никогда не смогут рассказать их. Впрочем, никто не сознавался в этом вслух. В лучшем случае с предстоящей операцией познакомится горстка людей; остальные узнают лишь отрывочные сведения, которые могут стать частью других операций. Любой советский агент, пытающийся определить, в чём заключается операция, натолкнётся на лабиринт глухих стен.

Операция была спланирована очень чётко. Вертолёт летел сейчас по специально проложенному курсу на английский авианосец «Инвинсибл», оттуда уже вертолёт Королевского флота «си‑кинг» перебросит офицеров на спасательное судно ВМФ США «Пиджен». Исчезновение «стэллиона» всего на несколько часов с базы морской авиации Оушиэна будет рассматриваться как самое обычное дело.

При полёте на максимальной крейсерской скорости турбинные двигатели вертолёта пожирали массу топлива. Сейчас вертолёт находился в четырех сотнях миль от американского побережья и ему оставалось пролететь ещё восемьдесят. Маршрут, проложенный к «Инвинсиблу», не был прямым; «стэллион» намеренно летел кружным путём, чтобы сбить с толку тех, кто могли заметить его взлёт на экране радиолокатора. Пилоты устали. Четыре часа в тесном кокпите вертолёта – долгое время, а военные летательные аппараты не отличаются особыми удобствами. Приборы на контрольной панели светились тусклым красным светом. Оба пилота особенно внимательно следили за искусственным горизонтом[36]; из‑за сплошной облачности они были лишены ориентиров, а ночной полет над морем вообще действует завораживающе.