– Ты лжешь мне. Лили, но, бог свидетель, я ничего не могу с собой поделать!

– Нет, Мэт, я…

Он так жадно впился в ее губы, что у девушки перехватило дыхание.

– Я мечтал об этом с того самого мгновения, как очнулся на борту английского корабля, – охрипшим от желания голосом сказал Мэт.

Дальше все происходило как в тумане. Он раздевал ее, а она – его, потом их обнаженные тела сплелись в едином страстном порыве, и оба получили самое обжигающее, самое острое наслаждение в своей жизни. Оно пришло быстро и взорвалось в их головах огненными фейерверками, расколов весь мир и вытеснив его за стены комнаты, превратившейся в колыбель любви. Теперь на свете существовали только они – мужчина и женщина, Адам и Ева, два начала, две стихии, ставшие вдруг единым целым.

Мэт и Лили неподвижно лежали рядом, как потерпевшие кораблекрушение, которых море милосердно вынесло на берег, и постепенно приходили в себя. Мир возвращался вместе со всеми своими тревогами и нерешенными вопросами.

– Скажи, разве с Клэем тебе было так же хорошо? – едва размыкая губы, спросил Мэт. В его голосе больше не было враждебности, только горечь и обида.

– Мэт, я…

– Я знал, всегда знал, как доставить тебе удовольствие, – слабо усмехнулся он, не дав ей договорить. – И теперь, когда я вернулся домой, ни один мужчина никогда больше не прикоснется к тебе.

– Мне не нужен никакой другой мужчина, кроме тебя, – твердо ответила Лили. – А ты можешь сказать, что из всех женщин на свете тебе нужна только я?

Ее невинный вопрос застал его врасплох. В чем дело?

Неужели она намекает на то, что связалась с Уинслоу, дабы отомстить ему за Клариссу? Но ведь он то чист перед своей женой, тогда как она… Вот уж воистину, лучшая оборона – это нападение! Мэт почувствовал, что в нем снова поднимается горячая волна гнева.

– Черт возьми. Лили, как я могу поверить в то, что, кроме меня, тебе никто не нужен, когда всего несколько минут назад сам, своими глазами, видел тебя на руках у Клэя? Есть ли смысл повторять тебе, что ты для меня единственная женщина, если ты все равно в это не веришь? Ты моя жена, я хочу и буду заниматься с тобой любовью, но не приплетай к сексу больше того, чем он является. Мы, как кремень и кресало, высекаем друг из друга искры, а потом сгораем в жарком пламени страсти, получая ни с чем не сравнимое удовольствие. Я охотно признаю, что хочу тебя, что всегда тебя хотел, так зачем же делать простое сложным?

Лили показалось, что перед ней разверзлась пропасть.

Опять те же ужасные слова, опять любовь подменяется похотью… Куда делся тот Мэт, с которым она была так счастлива на острове? Неужели он снова стал прежним?

Или он и не менялся, а она только обманывала себя? Нет, не может быть. Просто Мэт все еще зол на нее из за бедняги Клэя и хочет побольнее ударить – не кулаком, так словом.

Гнев все сильнее охватывал Мэта, но вместе с ним в нем снова проснулось желание.

– Раздвинь ноги, – без тени ласки сказал он.

– Это приказ? – вскинулась Лили, возмущенная его тоном.

– А я, по твоему, должен просить то, что и так принадлежит мне по праву?

– Я не вещь, чтобы кому то принадлежать!

– Интересно, дорогая, а с ним ты тоже так ломалась?

Или это счастье выпадает только на мою долю?

– Мэт, перестань!..

– Ну что ты, я еще толком и не начал.

Он одним движением перекатил Лили на спину, прижал ей руки к кровати и взял грубо, как животное. Сначала она думала, что умрет от боли и отчаяния, но вскоре тело вновь предало ее, начав отвечать на ритмичные движения вторгнувшейся в него плоти. Зверской силы оргазм сотряс асе ее существо, подобно урагану, который сметает все на своем пути.