При одном взгляде на ее великолепную грудь кровь ударила Мэту в голову, а память услужливо воскресила картины бесчисленных любовных утех, коим они предавались вот уже пять лет. Кларисса была воистину мастером своего дела. Она устраивала его во всех отношениях и ни разу еще не потребовала, чтобы он женился на ней, хотя, разумеется, ни за что не упустила бы шанс стать миссис Хоук, пожелай этого он сам. Ему всегда нравилось спать с ней, ее тело очаровывало, завораживало, дарило наслаждение, которое не только не притуплялось со временем, а всякий раз, подобно Фениксу, возрождавшемуся из пепла, открывалось с новой стороны. У него были и другие женщины, но лишь Кларисса умела разжечь его настолько, что он брал ее по два три раза за ночь…

Но сегодня он ее не хотел.

По какой то странной, нелепой, непонятной ему самому причине все его мысли занимала Лили Монтегю. Ее молодость и красота, чистота и невинность будоражили воображение, вызывая непривычные, почти отеческие чувства.

О, он прекрасно понимал, что в искусстве любви неискушенная девушка не сможет дать ему столько, сколько Кларисса, достигшая в этом совершенства. Но ему вдруг захотелось не только брать, но и давать самому. Быть может, поэтому то сладострастное обаяние Клариссы сегодня не действовало на него так, как прежде.

Внимательно следя за реакцией Мэта из под длинных густых ресниц, Кларисса внезапно почувствовала, что ее вот вот могут отвергнуть. В их бурных отношениях случалось всякое, но такого – никогда. До сих пор Мэт был как бы привязан к ней некой невидимой, но тем не менее весьма прочной нитью страсти, дергая за которую она могла управлять им так, как хотела. Существовали, разумеется, и пределы дозволенного, однако в последнее время ей все чаще казалось, что вскоре она преодолеет и их.

И вдруг… Вдруг оказалось, что эта нить не так уж и крепка. В чем дело? У него появился кто то еще? Видимо, так, но кто? Уж, по крайней мере, не эта зеленая девчонка, что была с ним в ресторане…

Она была бы крайне удивлена, более того, поражена в самое сердце, если бы узнала, что в этот самый момент ее сравнивают именно с той незрелой девчонкой, причем определенно в пользу последней.

– Ну же, Мэт! – томно проворковала она и облизнула соблазнительно приоткрытые губы.

– Прости, Клари, – покачал головой Мэт, смущенный своим внезапным безразличием к ее роскошному телу. – Сегодня я что то не в настроении. Более того, пока я в Лондоне, нам нельзя больше видеться. Если семейство Монтегю прознает о нашей связи, мне это слишком дорого обойдется. Я окончательно и бесповоротно решил жениться на Лили, так что твое присутствие здесь, мягко говоря, неуместно. Советую не тянуть с возвращением в Америку – военные действия могут начаться со дня на день.

Он повернулся на каблуках и направился к двери.

– Мэтт!! – взвизгнула Кларисса, чувствуя, что теряет его навсегда. – Не уходи, ты нужен мне!

– Если тебе нужен мужчина, то оденься, выйди на улицу и найди кого нибудь.

– Нет, постой! Хорошо, я уеду, но обещай, что в Бостоне мы увидимся вновь.

Не знаю, Клари. Правда, не знаю.

Мэт ухаживал за Лили с жаром и одержимостью человека, движимого отчаянием. Время шло, скорая война была у всех на устах, и по ночам ему уже мерещился грохот пушечных выстрелов. Единожды поставив перед собой какую нибудь цель, он привык идти вперед до конца. Так было и на этот раз, однако, несмотря на все его старания, отношения с Лили налаживались убийственно медленно и с большим трудом: это были встречи практически чужих друг другу людей, и оба чувствовали себя довольно скованно.

В течение следующих недель Мэт появлялся в доме Монтегю почти ежедневно. Если позволяла погода, они с Лили отправлялись на прогулку в его экипаже, а когда спина девушки зажила, выезжали верхом.