Мэт был в ярости. Чем же околдовала его эта девчонка, что ему одновременно хотелось и придушить ее, и заняться с ней любовью? Почему, черт возьми, она так упряма?

О, теперь он начинал понимать беднягу Стюарта Монтегю, почему тот так усердствовал, чтобы поскорее сбыть с рук свою строптивую дочурку! Мэт настолько устал сражаться с ней, что его подмывало плюнуть на все и уйти, но он отлично понимал: если позволить ей сейчас одержать верх, то потом ему уже ни за что не подчинить ее себе.

– Да, ты не ошиблась, здесь полно женщин, готовых по первому моему зову прыгнуть ко мне в постель, – прорычал он сквозь плотно сжатые зубы.

– Вот и прекрасно, развлекайся с ними так часто, как только придет охота.

– Я не нуждаюсь в твоем разрешении. Черт возьми, да пожелай я переспать с другой женщиной, я бы получил ее в ту же секунду. Но по каким то непостижимым для меня причинам мне нужна именно ты. Можешь считать меня дураком, но не пытайся играть мною. Я хочу тебя, Лили Хоук.

Мэт склонился над ней, ища ее губы.

Лили попыталась вырваться, но он крепко держал ее голову. Его губы исследовали ее рот, сначала осторожно, а затем – властно и настойчиво, нежные прикосновения языка, казалось, обладали каким то сладостным вкусом.

Из горла девушки вырвались протестующие звуки, но Мэт не обратил на них никакого внимания, проникая языком все глубже и глубже, пока не почувствовал, что его захватил слепой порыв страсти. Когда Лили наконец прильнула к нему и застонала, его покинули остатки самообладания.

Мэт прервал поцелуй. Его дыхание стало хриплым, прерывистым и, казалось, вот вот разорвет ему грудь. Он чувствовал, что если сейчас же не остановится, то попросту швырнет ее на пол и возьмет силой. Несмотря на всю решимость добиться своего, Мэт не хотел так обращаться со своей женой. Он отступил и посмотрел на нее. В широко распахнутых глазах Лили читался страх, ее губы, истерзанные его поцелуем, вспухли и покраснели. Мэт перевел взгляд на грудь девушки, бурно вздымавшуюся под зеленым шелком лифа. Продолжая неотрывно смотреть на нее, будто гипнотизируя, он медленно расстегнул пуговицы и снял рубашку.

При виде его обнаженной груди девушка залилась краской. Постепенно до нее дошло, что на этот раз ничто не способно помешать Мэту сделать ее своей женой не на словах, а на деле. Она может кричать, царапаться, кусаться – словом, делать что угодно, но мужчина, стоящий перед нею, хочет ее, и только чудесное вмешательство может его остановить.

Разве что…

– Мэт, не надо, я.., не могу. Ты выбрал неудачное время месяца. – Ее щеки стали пунцовыми. И в самых смелых своих мечтах Лили не могла предположить, что будет столь откровенна с мужчиной. Даже если он – ее собственный муж. Но на сей раз ей ничего другого не оставалось.

Секунду Мэт молчал, затем недоверчиво прищурился.

– Когда же это случилось?

– Се.., сегодня, – пролепетала Лили, молясь, чтобы он повел себя как джентльмен и не потребовал доказательств.

– И как же долго ты будешь.., недоступна?

Лили замялась, пытаясь подсчитать, сколько дней отсрочки может ей дать эта ложь. Если она отвоюет себе неделю, то там, пожалуй, сумеет придумать что нибудь еще.

– И не вздумай врать мне, детка, – пригрозил Мэт. – Я прекрасно знаком с особенностями женского организма.

– Неделю, – выпалила Лили, надеясь, что он поверит ей на слово и прекратит расспросы.

Осечка!

– Не держи меня за идиота.