Галеафы загалдели, требуя подробностей. Я показал им снимок «Ижевска» и заголовок «Убийство фокусника» в «Фаонских ведомостях».

– Первый Наблюдатель был фокусником, – пояснил я. – Шпион и убийца прибудет на Терминал с минуту на минуту. Надо устроить ему встречу. Он, без сомнения, будет вооружен, поэтому хватать его станем не сразу, а по моей команде.

– Не беда, что вооружен, – воинственно произнес инженер, – мы тоже вооружены, – с этими словами он извлек из рюкзака спортивный мелкокалиберный бластер.

– Кровопролития не будет, – отрезал я и отнял у него оружие. – Вы встретите его как Первого Наблюдателя, – инструктировал я мужчин. – А я нападу сзади, вот отсюда… – Я указал на темный угол за полуколонной, расположенной слева от входа в разгрузочный тоннель.

Они ответили, что диспозиция им ясна. Медик спросил, как мы поступим со шпионом.

– Насилие в пределах необходимой самообороны, – сказал я. – Самосуда я не потерплю. Заткнуть ему рот и связать.

Да, думал я, главное – вовремя заткнуть Кастену рот.

Хлопок разгрузочных ворот не застал нас врасплох. Все уже заняли свои места: я – за полуколонной, мои подопечные – по обе стороны от входа в тоннель. Кастен шел быстро и уверенно; за несколько шагов до выхода он крикнул:

– Эй, здесь есть кто-нибудь?

– Есть!!! – завопили галеафы мужского пола.

– Сюрприз! – весело закричали дамы и запрыгали, хлопая в ладоши.

– Где Харриган? – спрашивал Кастен, отбиваясь от дам. Тем временем мужчины заходили сзади.

Не дожидаясь, когда грянет «HB-day», я выскочил из засады – немного раньше, чем планировалось. Мы с Кастеном оказались лицом к лицу.

За полтора года скитаний блондинистые кудри поредели, и его голова стала напоминать полуобдутый одуванчик. Лицо приобрело бледно-восковой оттенок. В глазах, остававшихся как прежде – голубыми, мелькнуло удивление, рука потянулась к молнии на куртке. Я заметил багровый шрам между костяшками. Добраться до бластера он не успел: философ и инженер повисли у него на руках. Я сбил ему дыхание и полез за пластырем. У двух галеафов еле хватало сил держать вырывавшегося Кастена. Медик много суетился, но больше мешал. Пришлось отставить пластырь и первым делом нацепить Кастену наручники. Он успел восстановить дыхание и заорал:

– Безумцы, что вы делаете! Я свой, я брат ваш, я Наблюдатель. Это я устроил транспортировку! Позовите сейчас же Харригана!

Я ничего не мог с этим поделать: Кастен лежал на полу, на нем лежали инженер, философ и старушка, у которой съехал парик. Я не мог даже пнуть его, не попав в кого-нибудь из своих. От пластыря он уворачивался.

– Это он! – закричал Кастен, когда я попал в его поле зрения. – Он ваш враг! Вы видели его у Рассвела…

Это было уже слишком. Я никогда не бил лежачих рукояткой бластера, но тут пришлось. К счастью, никто не понял, о ком он кричал. Отдуваясь, галеафы слезли с его спины.

– Вы убили его! – возмутился медик.

Сексапильная девица взвизгнула. Старушка поправила парик.

– Чушь, он без сознания, – возразил инженер. – И куда его?

– Куда-нибудь подальше, – сказал я. – Он больше не опасен.

Кастена оттащили в ту дверь, сидя за которой я пересчитывал галеафов. Я залепил ему рот, связал ноги проволокой, забрал оружие и документы.

– Нам больше ничего не грозит? – трусливо спросил медик.

– Ничего. Сидим и ждем.