– Нет, ты не прав, мой добрый сайят Эльс! Ты должен…

Блейд резко выпрямился.

– Я – не твой добрый сайят, Порансо! И я никому ничего не должен! ‑Он поднял фран и теперь медленно покачивал его на ладонях. – Меня зовут Эльс Перерубивший Рукоять. Знаешь, почему? Я рассек вот такое же древко из волшебного дерева, – он вытянул вперед руки с оружием. – Его не берут ни мечи, ни топоры – ни из желтой меди, ни из прочного железа… А я – я его разрубил! – Блейд помолчал, чтобы это предостережение как следует уложилось в голове лайота. – И знаешь, что я сейчас сделаю?

– Что? – Порансо в шутливом испуге вскинул руки, метнув, однако, взгляд на дюжину своих телохранителей, сидевших на траве позади паланкина. Сетрага насмешливо усмехнулся, поглаживая блестящий край своей медной чаши.

– Сейчас я выпущу кишки из твоего брюха, старый болван, а туйса Сетрагу сделаю короче ровно на одну голову. Свистну своих людей, и мы прикончим охрану. Потом соберу воинов – и ристинских, и тех, что пришли с тобой, – и объявлю себя новым лайотом… – Теперь фран угрожающе подрагивал в руках Блейда, словно клинок предвкушал то мгновение, когда, вспоров живот Порансо, опустится на шею Сетраги. – Как ты думаешь, твои сыновья, Катра и Борти, выстоят в бою со мной? – Блейд помолчал, потом добавил: – Боюсь, все воины сбегут от них под мою руку. Воинам нужен сильный вождь.

По мере того, как он неторопливо излагал этот план, смуглое морщинистое лицо лайота бледнело, и с губ его сына сползала улыбка. Сетрага вдруг дернулся, словно хотел подняться или подать знак охране, но тут же свистнул фран, и чаша в руках туйса распалась на две половинки. Раскрыв рот, он посмотрел на свои колени, залитые вином, затем со страхом уставился на Блейда.

– Пожалуй, я сменю имя, – сообщил тот Сетраге. – Буду зваться Эльсом Перерубившим Чашу… или твою шею, мой добрый туйс.

– Чего ты хочешь? – охрипшим голосом спросил Порансо, зыркая по сторонам глазами. Фран Блейда неумолимо покачивался в полутора ярдах от его живота.

– Немногого. Я возьму десяток мужчин из Ристы – по своему выбору… Потом – Магиди, навигатора. Он доведет корабль до того острова… как его?.. Щит Уйда? – жрец кивнул, а Порансо испустил вздох облегчения. – Да, еще две пироги – маленькую и побольше. В большой Магиди вернется на Гартор, в маленькой… в ней возвратятся твои сыновья, когда мы отойдем от острова на день пути.

– Мои сыновья?.. – челюсть у Порансо отвисла.

– Конечно. Или ты хочешь, чтобы я просто вышвырнул их в море?

Порансо пожевал сухими губами; теперь его взгляд был прикован к серебристому лезвию франа.

– Хорошо, я согласен, – выдавил он, – Сейчас велю послать за Катрой и Борти, – он повернулся к охране.

– Не двигайся! – предупредил Блейд. – Туйсов вызовет Магиди. А вы с Сетрагой тем временем погостите на моем судне. Знаешь, – доверительно сообщил он лайоту, – там есть очень вместительный трюм… с очень, очень прочным люком… Не хочешь ли его осмотреть?

И впервые за этот день Ричард Блейд усмехнулся.

Глава 10. ЩИТ УЙДА

Все же логика – это упрямая вещь,

И мне кажется, я не смогу переспорить ее,

Если в днище дыра – то вода будет течь,

Мой усталый корабль постепенно уходит под лед,

И порою мне хочется просто брести наугад…

Эта песня, которую Блейд слышал в каком‑то пабе близ лондонского порта, гремела у него в ушах, когда он провожал взглядом уходившую в туман небольшую пирогу.