|
Да и сам Суэйн в кресле с прямой спинкой чувствовал себя королем, а гости, расположившиеся перед ним полукругом, были всего лишь его свитой. - Нет, я вполне серьезно, - сказал Суэйн, отставив рюмку с коньяком и наклонившись вперед. - Покажите мне ребенка на костылях, и я первый вытащу из кармана свою чековую книжку. Но это частности, а я имею в виду проблему в целом. Я убежден - и готов спорить с каждым, кто вздумает отрицать это, - что мы способствуем ослаблению рода человеческого. Это все было знакомо О'Доннелу, поэтому он лишь из вежливости спросил: - Вы предлагаете прекратить исследования, затормозить прогресс медицины и вообще перестать бороться с болезнями? - Увы, это невозможно, - заметил Суэйн. О'Доннел рассмеялся: - Тогда не вижу предмета спора. - Вот как! - Суэйн даже стукнул кулаком по ручке кресла. - Следовательно, нечего возмущаться нелепостями, если невозможно предотвратить их? - Понимаю, - неопределенно сказал О'Доннел, не желая продолжать этот спор. Он опасался, как бы это не повредило тому делу, ради которого они с Ордэном Брауном пришли сюда. Он окинул взглядом присутствующих. Амелия Браун дружески улыбнулась ему - она была прекрасно осведомлена о всех проблемах больницы. Дочь Суэйна с интересом прислушивалась к разговору. За обедом О'Доннел ловил себя на том, что взгляд его то и дело останавливался на Дениз Квэнтс. Трудно было поверить, что изящная воспитанная Дениз - дочь этого грубияна, прожженного дельца, выдержавшего не одну жестокую схватку в мире большого бизнеса. Ему и сейчас доставляло удовольствие шокировать собеседника грубым словом или бесцеремонностью манер. Иногда О'Доннелу казалось, что старому Суэйну не хватает былых потасовок с конкурентами и он ищет стычек - хотя бы словесных. Кроме того, старика, должно быть, донимали больная печень и ревматизм. Дениз удивительным образом умела двумя-тремя словами сгладить неприятное впечатление от бестактности отца. О'Доннел находил, что она очень красива той особой поздней красотой, которой нередко расцветает женщина в сорок лет. Из разговора он понял, что она довольно часто навещает отца в Берлингтоне, хотя постоянно живет в Нью-Йорке. Если она пару раз и упомянула о детях, то о муже не обмолвилась ни словом. Следовательно, заключил он, она или разведена, или же живет отдельно. Мысленно он вдруг почему-то сравнил светскую Дениз с Люси Грэйнджер, которая целиком поглощена своей работой. Какой тип женщины должен больше нравиться мужчинам? Дениз, должно быть, блещет в обществе и вместе с тем прекрасная жена и хозяйка. Эти мысли были прерваны самой Дениз, которая, наклонившись к нему, вдруг сказала: - Неужели вы так легко уступите поле боя, доктор О'Доннел? Отец просто несносен со своими рассуждениями. - Какое поле боя? Ерунда. Вопрос совершенно ясен, - сердито фыркнул Суэйн. - Испокон веков природа сама контролировала рост населения, сохраняя равновесие. Когда чрезмерно повышалась рождаемость, на помощь приходил голод. - А иногда это делала политика. - подал реплику Ордэн Браун. - Тут действовали не одни только силы природы. - Допустим, - пренебрежительно отмахнулся Суэйн. - Но какую вы видите политику в том, что слабый погибает, а выживает наиболее приспособленный? - Слабый или тот, кому просто не повезло? «Ну что же, если ты хочешь спорить, давай поспорим», - подумал О'Доннел. |
