|
Подумав с минуту, он нашел для своего коня такую позицию, что и без того терпящий бедствие черный король оказался в безвыходном положении. Суэйн наполнил рюмки. - Мир в наше время принадлежит молодым, - сказал он. - Впрочем, так всегда было. Но у стариков осталась еще кое-какая власть.., и достаточно ума, чтобы воспользоваться ею. - Глаза Суэйна сверкнули, и королевской пешкой он снял угрожавшего его фигурам белого коня. Пирсон задумчиво поглаживал подбородок. - Вы говорите, Ордэн Браун и О'Доннел знают о вашем условии? - спросил он и ферзем взял королевскую пешку. - Я прямо сказал им об этом, - ответил магнат и своим слоном побил слона белых. Пирсон тихонько засмеялся. Трудно было понять, что так развеселило его - ход противника или только что сказанные слова. В мгновение ока ферзь белых встал рядом с черным королем. - Шах и мат, - тихо произнес Пирсон. Хотя Суэйн проиграл партию, в его взгляде, обращенном на Пирсона, было явное одобрение. - Вы все такой же молодчина, Джо. Ничуть не меняетесь, сколько я вас знаю. *** Музыка умолкла, и танцевавшие пары вернулись к своим столикам. - О чем вы думали во время танца? - с улыбкой спросила Дениз у Кента О'Доннела. - О том, как хорошо было бы повторить этот вечер. Дениз слегка приподняла свой бокал: - Пью за то, чтобы вам почаще приходили в голову подобные мысли. - Я тоже с удовольствием выпью за это. Они сидели за столиком в одном из немногих фешенебельных ночных ресторанов Берлингтона. - Вы часто бываете в Берлинггоне? - спросил О'Доннел. - Довольно редко, - ответила Дениз. - Я приезжаю сюда, только чтобы повидаться с отцом. Я не люблю этот город. - И, рассмеявшись, спросила: - Надеюсь, я не задела ваши патриотические чувства? - Разумеется, нет. Но ведь вы родились здесь? Можно мне называть вас просто Дениз? - Конечно. К чему формальности? Да, я родилась и училась здесь. Но тогда была жива моя мать. - Почему вы выбрали именно Нью-Йорк? - Мне кажется, это мой город. К тому же в Нью-Йорке жил муж. - Она впервые упомянула о муже и сделала это спокойно и непринужденно. - Когда мы расстались, я поняла, что не хочу покидать Нью-Йорк. Ни один город не может с ним сравниться. - Пожалуй, вы правы, - согласился О'Доннел. Дениз очень красивая женщина, подумал он. И вместе с тем она проста и естественна. Ей очень идет это платье, элегантное и, без сомнения, дорогое. О'Доннел вдруг подумал, что Дениз, в сущности, очень богата. Разумеется, как он мог забыть, что она единственная наследница старого Суэйна. Нет, эта мысль особенно не волновала его. Он просто подумал, что впервые ухаживает за богатой женщиной. - Расскажите о себе, - сказала Дениз. - Я умею слушать. - В сущности, рассказывать нечего. Но О'Доннел не заметил, как с увлечением начал рассказывать о работе в больнице Трех Графств, о своих планах и надеждах. Дениз слушала с интересом, лишь изредка задавая вопросы. Ее интересовало его прошлое, друзья и знакомые. О'Доннел ей нравился, ее удивляла глубина его суждений и оценок. Когда официант вежливо напомнил им, что бар клуба закрывается, и справился, не хотят ли они заказать еще напитки, Дениз отрицательно покачала головой. |
