|
- Пирсон взял первую заявку. - Зачем нам окись кальция? На лице Баннистера появилась ехидная улыбка. - Вы сами попросили заказать. Разве это не для вашего сада? - И старший лаборант тактично, как только мог, напомнил Пирсону, что тот, будучи членом общества садоводов, частенько выписывал химикалии за счет больничной лаборатории. Из вежливости Баннистер даже изобразил смущение. - А.., да... Хорошо.., оставим эту заявку. - Пирсон положил ее на стол, но тут же взял другую. - А это что? Для чего нам понадобилась сыворотка Кумбса? Кто ее заказал? - Доктор Коулмен, - поспешил ответить Баннистер. Услышав это, Джон Александер насторожился. - Когда? - резко спросил Пирсон. - Вчера. Доктор Коулмен сам подписал заявку. - Баннистер, указав на заявку, не без удовольствия добавил: - Поставил свою подпись там, где обычно подписываетесь вы. Пирсон взглянул на заявку. Подписи он как раз и не заметил. - Для чего она ему? Старший лаборант понял, что гроза миновала. Теперь он мог насладиться ролью зрителя. - Расскажи-ка ему сам, - обратился он к Александеру. Слегка растерявшись, Александер стал объяснять: - Это для пробы на сенсибилизацию, доктор Пирсон. Анализ крови моей жены, для доктора Дорнбергера. - Зачем тогда вам сыворотка Кумбса? - Для косвенного теста Кумбса, доктор. - Почему такой анализ нужен вашей жене? Особый случай? - В голосе Пирсона звучал сарказм. - Разве недостаточно проб физиологическим раствором и высокомолекулярным белком? Мы их делаем всем. Александер нервно глотнул и промолчал. - Я жду ответа, - промолвил Пирсон. - Дело в том, сэр... - Александер сначала поколебался, но потом прямо сказал: - Это я сказал доктору Коулмену, что необходима еще третья проба по Кумбсу, и он со мной согласился. - Вот оно что? - Тон, которым это было сказано, не предвещал ничего хорошего, но Александер продолжал: - Да, сэр. Мы считаем, что необходим еще один анализ... - Хватит! - Окрик был громким и властным. Пирсон ударил кулаком по куче заявок на столе. В лаборатории воцарилась тишина. Тяжело дыша, старик молча глядел на Александера. Наконец, несколько успокоившись, он проговорил: - Вся беда в том, что вы злоупотребляете тем, чему вас учили в школе. В словах Пирсона были гнев и горечь против, должно быть, всей той молодежи, которая вмешивалась и посягала на его авторитет. Будь это в другое время, он, пожалуй, не придал бы этому такого значения. Но теперь все приобретало иной смысл. Пора раз и навсегда поставить выскочку- лаборанта на свое место. - Слушайте и запоминайте! Я уже говорил вам и больше не собираюсь повторять. - Это были слова разгневанного начальника, облеченного властью, который разъяснял нерадивому подчиненному его проступок. - Отделение возглавляю я, доктор Пирсон, и если у вас или еще кого-либо имеются вопросы, будьте добры адресовать их мне. Ясно? - Да, сэр. - Александер ничего так не хотел сейчас, как скорейшего прекращения этой ужасной сцены. Он уже твердо решил, что в этой больнице ему следует молчать. Если такова цена права на сомнения, он будет впредь держать их при себе. |
