— А вы понимаете, что это за ценности?

— Тут двух мнений быть не может. Он пишет про конфискованные у буржуазии драгоценности, которые хранятся в банке.

— И предлагает напасть на банк?

— Из текста так получается… Ты что головой качаешь, как китаец фарфоровый?

— Представил себе банк.

— И что же тебе воображение подсказало? — поинтересовался Третьяков.

— Это же крепость.

Третьяков потер лоб.

— Я и сам сразу об этом подумал. Знаешь, какие там стены? А подвалы? Буржуи строили на совесть.

— Еще бы. Капитал защищали.

— А мы, думаешь, пролетарское достояние плохо охраняем? Попробуй сунься! Туда с дивизией подходить нужно. С артиллерией, с саперами. А не Технику с его шушерой соваться. Это ж не пассажирский поезд на полустанке!

— Минутку, Иван Митрофанович. Вы сказали, с саперами?

— Подкоп, считаешь?

— А если?..

— Я о подкопе раньше всего подумал. Я ж из ссыльнокаторжных, а там народ о таких вещах много размышляет. Но под землей-то ворот нараспашку тоже нет. Там такой фундамент!.. Да и копать-то откуда? Сам смотри.

Третьяков развернул на столе план города.

— Тут площадь. Тут главная улица… Здесь советские учреждения…

— А это что? — спросил Шумов, указывая пальцем на небольшое строение рядом с банком, нанесенное на план.

— Булочная. Ты что, не видал?

— Недавно проходил. Закрыта она была. Даже окна закрыты.

А в памяти уже возникал, слышался нетвердый голос Юрия: «Булочная… Софи…»

— Разрешите мне немедленно проверить…

— Булочную?

— Да.

Третьяков присмотрелся.

— Ты, никак, встрепенулся?

— Разрешите проверить.

Шумов глянул на окно. Оно уже выделялось светлым квадратом.

— Прямо сейчас побежишь? — усмехнулся Третьяков.

— Чем раньше, тем лучше.

— Из чего исходишь?

— Сначала проверить нужно. Но не сомневаюсь: речь идет о подкопе. Судите сами! Что значит «исполненный документ»? Идея, изложенная на бумаге? Кто ж такие идеи в подполье бумаге доверит? Если и напишет, сожжет тут же. В их положении входящие — исходящие не хранят. Хранят только то, без чего обойтись невозможно.

— План?

— Но не операции, конечно, а чертеж, схема.

— И для нападения план помещений нужен.

— Для подкопа. И он в руках у Техника. И не только в руках. Там уже, наверно, работа кипит.

— Быстро у тебя воображение работает.

— Да ведь медлить нельзя. Самойлович-то о письме скажет! Нужно его взять.

Третьяков покачал головой:

— Нам они все нужны. Нельзя допустить, чтобы половина ускользнула.

— Но Самойлович…

— Не нажимай. Я так думаю: о ценностях Самойлович не скажет.

— Почему? — удивился Шумов.

— Не тот человек. Во-первых, даром подарки не раздает.

— Продаст, значит.

— Это ему продавать не только не выгодно, но и очень даже опасно. Зачем ему в такое дело встревать? Его хата тут с краю. Это во-вторых. И последнее. Самое для него сейчас лучшее, чтобы Техник вообще исчез, понимаешь?

* * *

Третьяков рассчитал верно.

Самойловичу было необходимо повидать Техника. Он был и хитер, и труслив, и осторожен, но при необходимости умел пойти и на риск.