— К черту юридический аспект!

   — О нет. Никогда так не говорите — это глупо. Факт в том, что эти двое не взяли бриллианты. Следовательно, они не намеревались бежать.

   — А как же чемодан, найденный рыбаками и содержащий женскую одежду?

   — Где доказательства, что одежда принадлежала Рите? — возразил Стив. — Если их нет, значит, она могла принадлежать кому угодно. И скажу вам еще кое-что. — Он пытался обследовать в сумерках свои ногти. — Если Рита собиралась бежать, чтобы начать новую жизнь, она бы не стала брать с собой одежду с метками «Р. У.» или любыми другими метками, а обзавелась бы новой, которую невозможно опознать. Поэтому я почти уверен, что никогда не удастся доказать, будто это ее одежда.

   Я стиснул голову руками.

   — Я говорю «Рита», — добавил Стив, — но, конечно, имею в виду «миссис Уэйнрайт».

   — Однако вам не хочется рассказать мне, почему вы поссорились?

   Стив колебался.

   — Ну, в общем, я не возражаю. Она просила меня продать для нее бриллианты. Я отказался, и у нас вышел конфликт.

   — А почему вы отказались?

   — Во-первых, я не комиссионер. Во-вторых, подаренные мужем бриллианты, согласно юридической этике, считаются общей собственностью супругов, как объединенный банковский счет. Я сказал, что могу попытаться осуществить продажу, если получу указания профессора Уэйнрайта. К сожалению, она вышла из себя и запретила мне даже намекать ему об этом. Слово за слово, и… — Стив пожал плечами.

   — Но это было до того, как она встретила Салливана?

   — Задолго до того. Полагаю, мистер Уэйнрайт слегка урезал ей содержание из-за стесненных обстоятельств. — Словно подведя итог, Стив хлопнул себя по колену, встал и повернулся к Молли: — Нам пора идти, молодая леди. Хочу только предупредить вас, Люк: никаких опрометчивых заявлений на завтрашнем дознании.

   Мы зашагали по дорожке между высокими голубыми дельфиниумами, с камнями по обеим сторонам, выкрашенными в белый цвет, так что их можно было видеть даже при затемнении. Я и Белл шли к задней двери — девушка внезапно побежала вперед. Молли и Стив направлялись к калитке, но Молли неожиданно вернулась.

   Время затемнения еще не наступило, и незанавешенные окна буфетной, где миссис Харпинг сервировала обед, были ярко освещены, позволяя мне видеть голубые глаза Молли, сияющие, как у Белл, и ее белые зубы в полуоткрытом рту.

   — Доктор Люк, вы говорили о человеческой натуре…

   — Ну?

   — Если человеческая натура подсказывала бы вам что-то сделать, но против этого возражали бы воспитание и традиции, вы бы сделали это?

   — Речь идет о чем-то, что впоследствии тяготило бы вашу совесть?

   — Нет!

   — Тогда повинуйтесь подсказке человеческой натуры.

   — Спасибо. Думаю, я так и поступлю. — И Молли побежала вслед за отцом.

   Обед этим вечером проходил тягостно. Я ничего не говорил Тому о моих планах на завтрашний день, так как его хватил бы удар, и покорно выслушал лекцию по поводу пропущенного мною чая. Белл я заранее предупредил, чтобы она помалкивала.

   Не знаю, смог ли я убедить читателя, что очень горжусь своим сыном, хотя о таких вещах не принято говорить и даже писать о них кажется дурным вкусом.