– Ты свободна, кадет, – приказывает Мельгрен.

– Я провожу тебя, – говорит Льюэллин, отталкиваясь от стола и поднимаясь на ноги.

Я засовываю мятый список в карман и иду к двери, пытаясь собрать осколки своих разбитых ожиданий. Неизвестно, сможем ли мы доверять тому, кого Грейди выберет в отряд.

– Я поработаю над этим, – тихо говорит Льюэллин, поднимая список требований Андарны. – А пока, – он лезет в тунику и достает из нее письмо размером с ладонь, – меня попросили передать тебе это наедине.

– Спасибо, – отвечаю я по привычке и беру пергамент.

Он дважды стучит в дверь, и я выхожу через ту, на которую стражник указывает мне жестом.

Открыв письмо, я вхожу в зал, узнавая размашистый почерк Текаруса.

У тебя есть три дня, чтобы выполнить свою часть нашей сделки.

Черт . Это не вариант. Я поднимаю глаза и вижу, что все члены моего отряда ждут меня – стена черных и коричневых цветов сдерживает море разноцветных туник и платьев.

– Как все прошло? – спрашивает Имоджен.

– Дай ей секунду, – укоряет Ри.

Я осматриваю их, когда за мной закрывается дверь, а затем встречаюсь глазами с Ксейденом, который преодолевает расстояние между нами.

– План пошел коту под хвост.

А это значит, что тот, который я держу в руке, не может провалиться.

•••

Утренний свет льется в окно, и я медленно просыпаюсь под восьмикратный звон колоколов кампуса. На подоконнике лежит снег, но небо за окном голубое впервые со времен солнцестояния.

Черт возьми, я не просто спала, я проспала . Может, виной тому вчерашний поход в спортзал с Имоджен или эмоциональная разрядка после того, как я высказалась Ри и Таре о том, почему Грейди – худший выбор для руководства миссией Андарны, но я, слава богам, ни разу не проснулась. Должно быть, я задремала, устроившись в постели с книгой о наваррском импорте, существовавшем до Торгового соглашения с Рессоном, которую подкинула мне Есиния, когда я пришла навестить Сойера, и все еще злилась. Подняв голову с подушки, я вижу на тумбочке закрытую книгу, на странице которой лежит один из кинжалов Ксейдена.

Медленная улыбка кривит мой рот от его заботы. Видимо, я уже спала к тому времени, как он добрался до кровати после ежедневной встречи с Бреннаном, Льюэллином и, начиная со вчерашнего дня, Герцогом Линделлом, который взял на воспитание Ксейдена и Лиама.

Я поворачиваюсь под теплыми одеялами, ожидая увидеть Ксейдена бодрствующим, но он крепко спит, обхватив подушку одной рукой, а другая со свежим розовым шрамом лежит на одеяле между нами. Мое сердце сжимается, и любование им кажется единственным логичным действием, хотя бы на несколько мгновений. Боги, как же он красив. Его лицо разгладилось во сне, и все напряжение, которое он обычно держит в челюсти и плечах, поразительно отсутствует. Последняя неделя была для него тяжелой: он постоянно разрывался между своими обязанностями всадника и ответственностью за Аретию в пространстве, которое ее не признает. Я борюсь с желанием прикоснуться к нему. После битвы он тоже спал как проклятый, и если у него есть еще хоть несколько минут, он должен их получить.

Медленно и бесшумно, насколько это возможно, я перебираюсь на свою сторону кровати и сажусь, свесив ноги на пол. Мои волосы еще частично влажные после того, как я вчера вечером заплетала их сразу после ванны, и я быстро и тихо провожу по ним щеткой, чтобы у них была возможность высохнуть до того, как придет время выходить на холод. Положив щетку на тумбочку, я потягиваюсь со скоростью, которой мог бы гордиться ленивец…

За секунду до того, как мои волосы разлетаются в стороны, тень обвивает мою талию, и Ксейден приникает губами к стыку моей шеи и плеча в поцелуе.

О, да.

Я задыхаюсь от мгновенной вспышки жара, пробегающей по позвоночнику от прикосновения его языка, и моя голова падает на его плечо.