Его глаза вспыхивают.

– Я чувствую это. Я чувствую тебя , – он смотрит еще секунду, затем опускает свою голову к моей, зависая в дюйме или двух над моими губами, и ускоряет темп своих пальцев, обхватывая меня так сильно, что я понимаю, что единственный способ выжить – это разбиться вдребезги. – Яркая, горячая и чертовски совершенная.

И я хочу его всего, его член, а не только его пальцы. Я чувствую, как он упирается в мое бедро, и мне нужно, чтобы он двигался во мне, вместе со мной, разряжаясь, дикий и несдержанный. Я просто не могу подобрать слова, не тогда, когда он стремится лишить меня дара речи.

Я хватаюсь за мерцающий оникс, соединяющий наши разумы, и вливаю в него свою чистую, острую потребность, пока мое дыхание становится все быстрее и быстрее.

– Вайолет, – стонет он, и между его бровей появляются морщины, а челюсть сжимается, как будто он сдерживает себя.

Почему он борется с этим? Борется с нами? Я его, но и он мой. Неужели он не помнит, как нам хорошо вместе? Держась за узы крепкой хваткой, я вспоминаю, как трещал шкаф о мою спину, как он впивался в меня, сильно и чертовски глубоко, как мы оба терялись друг в друге, дышали одним и тем же раскаленным воздухом, жили только ради пика следующего толчка.

Сила, свернувшаяся во мне, начинает гореть , обжигая кожу и угрожая испепелить все, что я есть, если я не дам ей волю. Боги, как бы я хотела ощутить мягкую кисть его тени на моей коже, окутывающую меня тысячей ласк, когда он…

Его лоб прижимается к моему, и он вздрагивает, на лбу выступают бисеринки пота.

– Черт, любимая .

Есть что-то в том, чтобы услышать этот гортанный стон, полный хрипоты и отчаяния, который толкает меня за край со следующим движением его пальцев. Я пытаюсь удержать ее, но сила вырывается, и свет вспыхивает слева от меня, когда я рассыпаюсь. Тень заливает пространство на мгновение, когда удовольствие накатывает волнами, затягивая меня под себя и вытаскивая на поверхность снова и снова.

Я улавливаю запах горелого дерева, и Ксейден протягивает обе руки к изголовью кровати надо мной. Пытка, исказившая его лицо, отрезвляет меня меньше чем за секунду. Похоже, он испытывает невыносимую боль.

– Ксейден? – шепчу я, потянувшись к нему.

– Не надо, – это звучит наполовину как требование, а наполовину как мольба.

Мои руки опускаются к груди, и когда я нащупываю нашу связь, она исчезает и закрывается стеной из холодного оникса.

– Что происходит?

– Мне нужно пространство, – он вытягивая слова.

– Хорошо, – я выбираюсь из-под него и сползаю с кровати, сразу же замечая выжженную трещину на тумбочке. По крайней мере, у меня получается не поджигать дерево. – Так достаточно далеко?

– Не уверен, что даже островные королевства окажутся достаточно далеко, – пробормотал он, замедляя дыхание.

Какого черта?

– Прости? – я в полном замешательстве наблюдаю, как он берет себя в руки, а потом кивает, словно снова уверен в себе.

– Я забыл, – он медленно отпускает изголовье и садится на пятки, обхватывая себя за бедра, а затем позволяет рукам упасть по бокам. – Я проснулся и увидел, что ты сидишь здесь, и это была самая естественная вещь в мире – потянуться к тебе, но я больше не естественный . Черт, мне так жаль, Вайолет.

Ох.

– Я тоже забыла, – в ту же секунду, когда он накрыл меня своим ртом. – Тебе не за что извиняться, и не говори, что ты не естественный… – Подождите ка . Мой рот искривляется. Это абсолютно решаемая проблема. – На самом деле, я думаю, ты только что оказал нам услугу, – я делаю один шаг к кровати, и его голова поворачивается в мою сторону.