– Я люблю тебя, – голос Вайолет пробивает холод, и шелковистая нить тепла проникает в отверстие, прежде чем оно захлопывается, фиксируя его на месте.

Нет. Подождите . Я хватаюсь за эту нить отчаянными руками, пытаясь удержать ее, в то время как все новые и новые частички меня разлетаются, теряясь в пустоте. Она – тепло, свет, воздух и любовь.

Мои тени поглощают долину, в которой она стоит, обнажив кинжал, защищая Тэйрна под той же сетью, что поймала Сгаэль. Я толкаю Мавена на землю, невзирая на ее ранг, а затем скольжу по Вайолет с нежностью, требующей всей моей концентрации.

Я люблю ее. Это чувство, за которое я цепляюсь, огонь чистой силы, пылающий на краях этого чувства, и я знаю, что если я пойду дальше, то это будет следующая и последняя часть, которая улетучится. Я стискиваю зубы и отрываю руку от земли, задыхаясь от бешеного стука сердца.

Никогда еще я не чувствовал себя таким сильным и таким побежденным одновременно. Это был единственный выход. Я поднимаюсь на ноги, отпускаю тень, и каньон становится виден.

Сгаэль с трудом держится на ногах, кровь капает из следов укусов на ее плече. Сеть падает, и она расправляет крылья во всю ширину, захватывая почти каждый фут в каньоне. Она оглядывает разрушения, тела и сужает свои золотые глаза в молчаливом упреке.

– Оставишь ли ты меня теперь? – спрашиваю я, перешагивая через бессознательное тело Бервина. Я бы убил его, если бы мог. Черт, а я-то думал, что смог . Интересно, сколько посвященных чувствуют то же самое по отношению к своим Мудрецам? По крайней мере, один, о котором я знаю. Но помимо физической невозможности, у него есть то, что мне нужно.

И я больше не посвященный.

– А осталось ли что-то от тебя, что можно было бы оставить? – Сгаэль опускает голову, и пар клубится по каньону, напоминая мне о том моменте, когда она нашла меня в лесу в Молотьбе.

– Ты мне скажи, – я опускаю лед и впускаю ее внутрь.

В ее следующем вдохе слышится запах серы, а глаза расширяются.

– Ты не можешь…

– Ты видела, что произошло. Это единственный выход.

Она оглядывается через плечо.

– И ты думаешь, она поможет?

– Она любит меня.

– А Тэйрн нет, и ты еще не смотрелся в зеркало. Красные прожилки, расходящиеся от твоих глаз, похожи на ее молнии.

– Она поможет, – это звучит с гораздо большей уверенностью, чем я чувствую. – Она обещала.

– Даже если она согласится, никто не…

– Кое-кто должен мне услугу.

– Он никогда не подпустит тебя к ней, – она поджимает хвост. – Особенно когда она лежит в уязвимом состоянии.

– Она ранена? – бьющийся орган за моими ребрами спотыкается, и я тянусь к узам, соединяющим мой разум с ее, но они запутались в бессознательном состоянии.

– Да, – медленно произносит Сгаэль, ее голова движется змеиным движением. – Но она выживет, – она делает паузу. – Они завершили плетение чар, но они простираются не дальше Дрейтуса.

Это хорошо. Плохо. Черт, я не знаю. Что я вообще такое?

Я ее.

– Убеди Тэйрна, – умоляю я.

От этого зависит все.

– Мы спросим, – наконец говорит Сгаэль, впиваясь когтями в каменистую почву. – И ее решение определит нашу судьбу.