– Хочешь устроить встречу? Только не свались в этот раз, – отнекивается Тэйрн.

– В прошлый раз я не свалилась, – возражаю я. – Я спрыгнула, чтобы помочь Сойеру…

– Не напоминай мне.

– Ты не можешь и дальше удерживать меня от патрулирования, – перебивает Андарна из тепла и защиты Долины.

– Это небезопасно, – в сотый раз напоминает ей Тэйрн. – Погода мне нипочем, мы охотимся на темных колдунов, а не совершаем прогулочный полет.

– В такую погоду летать не стоит, – соглашаюсь я, ища хоть какие-то признаки Ридока и Аотрома, но вокруг лишь белые стены. Моя грудь сжимается. Как мы сможем разглядеть рельеф местности или своих товарищей по отряду, не говоря уже о том, чтобы заметить темного колдуна на сотни футов ниже в этом месиве? Я не могу припомнить более жестокой серии штормов, чем те, что обрушились на Военную Академию за последние две недели без…

Мамы . Горе вонзает кончики своих острых как бритва когтей в мою грудь, и я поднимаю лицо, чтобы почувствовать жгучий укус снега о верхние части щек, сосредоточившись на чем угодно, только бы не дышать, не двигаться. Я буду горевать позже, как всегда.

– Это всего лишь быстрое патрулирование, – хнычет Андарна, отрывая меня от моих мыслей. – Мне нужна практика. Кто знает, с какой погодой мы столкнемся во время поисков моего вида?

«Быстрое патрулирование» оказалось смертельно опасным, и я не ищу причин проверять теорию огня Андарны. Тёмные колдуны могут иметь ограниченную власть, но они все равно смертоносные бойцы. Те, кто не сбежал после битвы, использовали элемент неожиданности, чтобы добавить несколько имен в список погибших. Потери понесли Первое крыло, Третье крыло и наша собственная секция Когтя.

– Тогда тренируйся равномерно рассеивать магию, чтобы все твои конечности были теплыми во время полета, потому что твои крылья не выдержат веса этого льда, – рычит Тэйрн в падающий снег.

– Твои крылья не выдержат веса этого льда, – передразнивает, откровенно издеваясь Андарна. – И все же твои чудесным образом выдерживают бремя твоего эго.

– Иди, найди овцу и дай взрослым поработать, – мышцы Тэйрна слегка сдвигаются подо мной по знакомой схеме, и я наклоняюсь вперед, насколько позволяет седло, готовясь к нырку.

Мой желудок втягивается в горло, когда его крылья закрываются, и мы падаем вниз, прорезая бурю. Ветер рвет мой зимний летный капюшон, а кожаный ремень седла впивается в замерзшие бедра, и я молюсь Зинхалу, чтобы прямо под нами не было горного пика.

Тэйрн выравнивается, и мой желудок успокаивается, когда я натягиваю очки на лоб и быстро моргаю, глядя направо. Снижение высоты уменьшило интенсивность бури и улучшило видимость настолько, что я могу разглядеть скалистый хребет прямо над летным полем.

– Вроде чисто, – мои глаза слезятся, атакуемые ветром и снегом, который больше похож на крошечные ледяные снаряды, чем на хлопья. Я чищу линзы замшевыми кончиками перчаток, прежде чем снова натянуть очки их на глаза.

– Согласен. Как только мы услышим то же самое от Фэйге и Крута, мы закончим сегодняшние начинания, – ворчит он.

– Ты говоришь так, будто три дня подряд не встречаться с врагом – это плохо, – может, мы действительно поймали и убили их всех? Как курсанты, мы убили тридцать одного вэйнителя в окрестностях Басгиата, пока наши профессора работали над очисткой остальной части провинции. Если бы кто-то заподозрил, что один из них живет среди нас, их было бы тридцать два – даже несмотря на то, что ему приписывали семнадцать убийств.

– Мне не нравится тишина… – ветер с треском проносится над головой, и Тэйрн вскидывает голову.