Ри кивает, а Квинн сжимает губы в твердую линию.

– Да, я понимаю, – говорю я. Это общее настроение среди бунтовщиков. Нам здесь не очень-то рады. Единство между наваррскими и аретийскими всадниками распалось через несколько часов после окончания битвы. – Но единственный путь к союзу, который может спасти мирных жителей Поромиэля, требует, чтобы мы были здесь. По крайней мере, пока.

Не говоря уже о том, что Ксейден настаивает, чтобы мы остались.

– Он хочет остаться, потому что чары Наварры защищают тебя от него , – когда я игнорирую его, Тэйрн выпускает еще одну струю огня, нагревая свое левое крыло, а затем приседает, прежде чем взмыть в небо вместе с остальными.

Двор почти пуст, когда мы входим в туннель, проходящий под хребтом, отделяющим его от тренировочного поля. Перед нами снег покрывает крыло общежития, центральную ротонду, соединяющую строения квадранта, и все крыши, кроме самой южной – крыши академического крыла впереди слева от нас, где в самой высокой башне ярко горит огонь Малека, сжигая вещи наших мертвых, как он того требует.

Возможно, бог смерти проклянет меня за то, что я храню личные дневники моей матери, но в любом случае, если мы встретимся, у меня не найдется для него и пары добрых слов.

– Докладывайте, – приказывает Аура Бейнхэвен с помоста слева от нас, где она стоит вместе с Эваном Фабером – коренастым командиром того немногого, что осталось от Четвертого крыла Наварры.

– О, хорошо, что вы все вернулись, – в голосе Эвана звучит сарказм, когда он складывает руки, и снег падает на его широкие плечи. – Мы так волновались.

– Когда мы уходили, этот остряк был едва ли командиром отряда в Когте, – бормочет Ридок.

– Сегодня утром ничего замечено не было, – отвечает Рианнон, и Аура кивает, но не решается продолжить допрос. – Есть новости с фронта?

У меня сводит желудок. Отсутствие информации просто мучительно.

– Ничего такого, чем бы я хотела поделиться с кучкой дезертиров, – отвечает Аура.

О, да пошла она.

– Кучка дезертиров, которые спасли ваши задницы! – Квинн показывает средний палец, когда мы проходим мимо, наши сапоги хрустят по заснеженному гравию. – Наваррские всадники, аретийские всадники… Мы не можем так функционировать, – тихо говорит она группе. – Если они не примут нас , у летунов не останется ни единого шанса.

Я киваю в знак согласия. Мира работает над этим вопросом – не факт, что руководство знает или позволит использовать то, что она узнала, даже если это спасет переговоры. Напыщенные засранцы.

– Девера и Каори вернутся со дня на день. Они разберутся с командной структурой, как только королевские особы подпишут договор, который, надеюсь, простит нас за то, что мы вообще ушли, – Ри качает головой, когда Имоджен выходит из ротонды прямо перед нами, ее розовые волосы падают на скулы, когда она спускается по каменным ступеням. – Кардуло, ты пропустила патруль.

– Лейтенант Тэвис назначил меня в другое место, – объясняет Имоджен, не упуская ни секунды, пока она идет в нашу сторону. Ее взгляд перескакивает на меня. – Сорренгейл, на пару слов.

Я киваю. Она была на страже у Ксейдена.

– Проследи за тем, чтобы присутствовать завтра, – Ри проходит мимо Имоджен, затем останавливается на полпути к лестнице и оглядывается через плечо, наблюдая, как остальные направляются внутрь. – Подожди. Мира должна вернуться сегодня?

– Завтра, – тревога завязывает на моем горле маленький бантик и затягивает его. Одно дело – разработать план, и совсем другое – воплотить его в жизнь, особенно когда последствия могут привести к тому, что люди, которых я люблю, станут предателями… снова.