Вероятнее всего, девушку убили именно здесь. Если она в туалет пошла и случайно увидела разбойника или разбойников или сама пришла на встречу с кем-либо?

Андрей подобрал щепку и замерил ею длину ножевого ранения. Хм, нож довольно широкий, скорее всего — боевой. И удар нанесён умелой рукой — точно в сердце. Тогда зачем били ножом два раза? Для верности? Чтобы никому ничего не рассказала?

В голове у Андрея возникла догадка — не Марфа ли украла у хозяйки ценности и передала их здесь, у туалета, сообщнику, который её и убил, чтобы замолчала навеки? Если это так, тогда убийца кто-то из слуг.

— А скажи, Матвей, с кем-нибудь из слуг была близка или дружна убитая?

— С мужчиной я её не видел ни разу, врать не буду. А с девушкой дружила — с Раисой. Они в одной комнате жили.

— Мне с ней поговорить надо. И ещё: у тебя люди надёжные из охраны есть?

— Они все надёжные, всем верю.

Андрей усмехнулся и поглядел на убитую.

— Выходит, не всем верить можно.

— Думаешь, кто-то из челяди?

— Именно так. Потому и хочу, чтобы ты выставил охрану здесь, на заднем дворе и у ворот.

— На воротах привратник есть.

— Поставь к привратнику ещё одного, а здесь лучше — двоих. Их задача — не упустить никого из графского дома. Коли все слуги на месте были, кроме убитой, то боюсь — и убийца тоже здесь и может попытаться сбежать.

— Ох ты, страсти какие! Да что же это на белом свете деется?

— Пошли, и так время позднее. Веди меня к этой — Раисе, а сам охраной займись и далеко от флигеля не отлучайся.

— Всё выполню. Вот веришь — сам, своими руками убийцу удавлю. Это же надо — злато-серебро украсть да душу безвинную сгубить?

Матвей привёл Андрея во флигель, где ещё толкались в прихожей слуги, слушая, скорее всего не в первый раз, рассказ кухарки о том, как она наткнулась на мёртвую Марфу. Женщины утирали глаза платками.

— Рая, с тобой вот Андрей поговорить хочет. Ступай к себе в комнату. Павел и Иннокентий — со мною во двор!

В девичьей комнате было уютно. Комнатка хоть и невелика, а чувствовалась в убранстве её женская рука.

Раиса забилась в угол и смотрела оттуда на Андрея с какой-то опаской.

— Рая, я бы хотел поговорить с тобой о подружке твоей, Марфе.

— Была подружка, да вся вышла.

— Чего так? Поссорились?

— Если бы. Она хахаля себе завела — из наших, из прислуги. Голову он ей вскружил, только и разговоров, что о нём.

— Кто же будет этот счастливчик?

Андрей намеренно ничего не говорил о смерти Марфы. Да, кухарка наткнулась на тело, но в потёмках навряд ли его угадала. Пусть и Раиса до поры до времени будет в неведении.

— Тоже мне — счастливчик! Кобель он, вот кто! Не одной девушке голову уже вскружил, попользовался и остыл.

— Имя у него есть?

— Конечно! Илья, форейтор графский. Ой, не стоило мне говорить.

— Почему же?

— Вдруг Марфе мои слова как-то навредить могут?

— Уже не навредят.

— А правда, что вы из юстиц-коллегии и будете злато-серебро хозяйки нашей искать?

— Так уже ищу. Чего бы это я за полночь здесь ещё делал?

— Вот в первую очередь и поговорите с Ильёй.

— А мне Матвей, управляющий ваш, ни словечком о форейторе не обмолвился.

— Да он и не знал. Только я знала о её полюбовнике. Сама Марфа просила никому не говорить.