Тема для разговора нашлась после третьей стопки. Лукашевич подумал и принялся пересказывать сюжет американского фильма «Армагеддон», который они посмотрели с Зоей в видеосалоне в Мурманске. Рассказ этот вызвал определенный интерес. Стуколин похохатывал, бил себя кулаком в ладонь и подбадривал рассказчика возгласами:

«Ну и?! Ну, а они?!» Громов тоже заинтересованно слушал о похождениях бригады бравых нефтяников, полетевших бурить астероид, чтобы, как и полагается героям голливудского фильма, спасти мир. Особенно веселили офицеров технические ляпы, допущенные создателями этого фантастического боевика. С какого-то момента совместной биографии (они уже успели забыть с какого) трое друзей взяли за правило обсуждать недавно просмотренные художественные фильмы на предмет поиска в них всевозможных ляпов. С возрастом и ростом жизненного опыта ляпов они находили всё больше и очень веселились. Так, под водочку и под шутки, доехали до Бологого, где у «скорого» была остановка на десять минут. Раз остановка — решили выйти подышать свежим воздухом и купить по бутылочке пивка. Сонный и вроде бы тоже не совсем трезвый проводник посмотрел на них хмуро.

— Чего не спите? — осведомился он.

— Не спится, друг, — ответствовал за всех Стуколин. — Звезду Героя едем получать — разве уснешь?

— Да ну? — изумился проводник. — А за что?

— Тс-с-с, — Стуколин поднес палец к губам и с многозначительным видом оглянулся. — За подвиг!

Проводник так расстрогался, что вынес из своего купе по баночке «Бочкарева» каждому.

— О! — сказал Стуколин, дергая за кольцо банки. — Вы — настоящий патриот. Проводник остался доволен.

— Скажите, — обратился он к офицерам почти заискивающе, — вас президент принимать будет?

Громов засмеялся. Проводник не понял причины смеха, но на всякий случай улыбнулся. Был он еще очень молод (намного моложе наших офицеров), а потому многие вещи воспринимал со свойственным молодости пиететом.

— Что передать? — встрял вдруг захмелевший Лукашевич.

Проводник растерялся. Потом что-то про себя сообразил и сказал со смешком:

— Да заливаете вы, парни!

— Заливаем, — Стуколин не стал спорить: он был настроен благодушно. — Но за пиво — «спасибо».

После Бологого новой, достаточно нейтральной темы для разговора не нашлось, и офицеры завалились спать. Утро они встретили на Ленинградском вокзале.

Было морозно, но солнечно. Офицеров ожидали некий лейтенант, представившийся Владимиром Фокиным («Можно просто Владимир»), и при нем двое плечистых молодых людей в длинных узких пальто.

Лейтенант по очереди пожал офицерам руки и предложил пройти к машине.

С перрона Ленинградского вокзала свернули направо. Там, в небольшом закоулке, обнаружилась стоянка, где офицеров дожидался длинный черный (видать, правительственный) лимузин. Погрузив в необъятный багажник лимузина свои пожитки, офицеры разместились на мягком диване. Лейтенант сел впереди, рядом с водителем. Когда автомобиль уже выезжал на Краснопрудную улицу, он Повернулся к офицерам, положив локоть на спинку кресла:

— Как доехали?

— Спасибо, нормально, — осторожно ответил Громов.

Лимузин быстро набирал скорость. За тонированными стеклами проносилась Москва, но разглядеть что-нибудь не представлялось никакой возможности.

— А можно ехать помедленнее? — спросил Лукашевич.

— На столицу посмотреть хочется? — лейтенант понимающе усмехнулся.

— Конечно, — не смутился Лукашевич.