Говорил он очень спокойно и даже не поинтересовался, откуда ей известны такие подробности, но Стефани вдруг показалось, что Честер отчетливо произнес: «Не суй свой нос не в свое дело». Поэтому она с облегчением вздохнула, когда он сменил тему:

— А где живут твои родители?

— В Сполдинге. Они провинциалы.

— Ты часто их навещаешь?

— Не реже раза в месяц.

— Ты делаешь это, повинуясь дочернему долгу, или по велению сердца?

— Да просто я по ним скучаю! — вспыхнула Стефани.

— Почему тогда они там, а ты здесь? Что-то тут не так…

— Здесь зарплата куда выше.

— Как, впрочем, и цены…

— Я справляюсь! Жить же здесь куда интереснее и веселее, чем в провинции. Да и мои старики не против моего образа жизни.

— Не обижайся, я вовсе не предлагаю тебе ехать домой. И матери моей ты очень по душе.

Стефани помялась, прежде чем задать один вопрос — очень, по ее мнению, деликатный:

— А тебя нисколько не стесняет присутствие в твоем доме матери?

— Ты имеешь в виду, что при ней я не могу вот так запросто оставить у себя на ночь подружку?

— Н-ну, что-то в этом роде…

— Не думаю, чтобы мама стала возражать. Но, видишь ли, на сей счет я придерживаюсь строгих правил.

— То есть гуляешь только на стороне?

Честер не отрывал взгляда от дороги.

— Можно сказать и так. В мою постель ляжет только одна женщина — моя будущая жена!

— Не могу представить тебя женатым, — тихо произнесла Стефани.

— В жизни порой случается непредвиденное. — Честер искоса взглянул на свою спутницу. — Ну а ты? Не намерена выскочить замуж?

— Жду прекрасного принца — и в этом я не одинока…

— В таком случае тебе скорее всего уготована участь озлобленной старой девы.

— Это куда лучше, чем пережить развод и разочарование!

— Учти, что порой союз, поначалу сулящий безоблачное счастье, оборачивается кошмаром, — примирительно сказал Честер. — Примером тому мои родители.

— А сколько тебе было, когда они разошлись? — спросила Стефани.

— Около четырнадцати…

— Это наверняка стало потрясением для тебя.

— Не скрою, я переживал, — признался он. — Но уже тогда понимал, что лучше развод, чем та жизнь, которую они вели. Мой отец не мог смириться с тем, что все время был на втором плане.

Как и ты сам, подумала Стефани. На первом плане у Кристэл был театр, позднее — Эдвард Фицпатрик. Лишь утратив и то и другое, она обратила взор на сына. То, что Честер сам предложил матери переехать к нему, делало ему честь.

— А ты… видишься с отцом? — рискнула спросить Стефани.

— Редко. Он живет в Штатах, — сухо сказал Честер. — Послушай, давай сменим тему.

Давно пора! А то она чуть не забыла, для чего поехала с ним! Пусть он незлопамятен по отношению к матери, однако к Айрин снисхождения не проявил. Как и ко многим другим своим жертвам… И все же приходилось признать, что его общество очень приятно.

Они выехали за город. Машина неслась по обсаженной липами аллее, освещенной скупым светом фонарей. И вдруг Честер неожиданно съехал на обочину и заглушил мотор.

— Боюсь, потом такой возможности мне не представится…

Какая отточенная техника, подумала Стефани, когда губы мужчины прильнули к ее рту.