Дитрих вздохнул:

– Хотелось бы, чтобы они были ни при чём, Крайк. Но о них надо думать. Если бы мы были так же свободны, как в юности... Я, кстати, свободен. А вот ты – нет. Я бы хотел взять тебя с собою за Вал. Но стоит ли бросать их, особенно раз у них нет матери? Думай сам.

– А что мне думать? – бритт ни на миг не заколебался. – У них есть не только я, но ещё Элий и Лакиния. Возьми меня, Зеленоглазый!

Тевтон глотнул воды, потом вновь бросил взгляд на возделанное поле и сад. Он впервые подумал, сколько сил вложили эти двое друзей в то, чтобы создать здесь, в выделенном ветерану Элию имении , такой вот уютный мир. В этом мире царили дружба и любовь, росли дети, вызревали добрые урожаи. Сам Дитрих никогда не тяготел к земле, и семьи у него не было, потому он не умел ценить таких благ, но сейчас испытал уважение к Элию и Крайку. Они действительно заслужили всё это. Но сейчас один из них готов был покинуть имение и вновь пуститься в опасный путь, притом с почти незнакомым ему человеком, ради их с Элием прежней мечты – возрождения злополучного Девятого легиона.

– Обдумай всё это лучше, – сказал Зеленоглазый. – Обдумай это лучше, Крайк, я не хочу потом корить себя в том, что ты погиб и у твоих детей будут только приёмные родители.

– Но это решать мне самому, – довольно сухо возразил бритт.

– Согласен.

В это время по лестнице вновь прошуршали шаги, однако то были шаги не человека. Крупными прыжками на террасу выскочил большой серый зверь и ринулся к Элию, слегка повизгивая и мотая из стороны в сторону длинным пушистым хвостом.

– Привет, Малыш, привет! – Элий Катулл запустил пальцы в густую шерсть на загривке зверя. – Где же ты пробегал целый день? Уж не охотился ли на уток возле озера? Ох, подстрелит тебя кто нибудь из молодых охотников, которых сейчас здесь так много развелось! Ох, смотри, подстрелит, старый ты дуралей!

– Охотники, которым хватает глупости промышлять вблизи жилья и чужих имений, плохо стреляют и не попадут на ходу в волка! – усмехнулся Дитрих, любуясь матёрым красавцем. – Давно ты приручил его, центурион?

– Почти двадцать два года назад! – улыбнувшись, ответил Элий. – Это Крайк добыл на охоте маленького волчонка, мать которого он с охотниками застрелил. Мы его воспитали, и Малыш живёт с нами, как собака. Он и лает по собачьи и, видишь, умеет вилять хвостом. Нравится?

– Прекрасный зверь! Жаль, его нельзя взять в наше путешествие – слишком много внимания привлёк бы.

– Да и староват! – Элий гладил густую шерсть, чесал шею Малыша, а тот повизгивал от удовольствия высоким, почти щенячьим голосом. – Тогда мы его тоже не брали. Действительно, путешествовать с волком – значит обратить на себя слишком большое внимание. Так ты берёшь с собою Крайка, а, Зеленоглазый?

– Беру – не беру! – Тевтон тоже погладил волка, нимало не боясь, что тот не оценит смелости чужака и тяпнет его за руку. Малыш тихонько зарычал, но не тяпнул.

– Что значит, беру или не беру? Крайк хочет туда пойти, и это его право. Мы пойдём вместе. Хватит тебе двух дней, чтобы завершить, какие надо, дела и собраться, а, Крайк?

– Хватит и завтрашнего дня! А пока, – сразу повеселев, воскликнул бритт, – отдохни в нашем имении, центурион Дитрих! Мы живём почти как дикари, но ванна у нас есть, найдётся приличная комната для отдыха. Вольноотпущенница Эгина приготовит тебе постель. Если сейчас ты не слишком голоден, то подожди: через пару часов будет готов отличный ужин – Лакиния печёт в очаге две пары уток и хочет приправить их черносливом.