Бритт вспыхнул, залившись краской от корней светло рыжих волос до самой шеи. Его лицо на миг выразило смятение, словно его поймали за каким то недостойным занятием.

– Я... Я не скрыл ничего, что хотя бы как то может относиться к нашему общему делу, Дитрих!

– Это было бы так, Крайк, но с утра я случайно услышал разговор Элия и Лакинии. Прошу учесть: не подслушал, а именно услышал – они волновались и говорили очень громко. Мне стало ясно, что вы нашли некую вещицу, которая могла попасть сюда только из вашего прошлого, только из за Вала. Правда, это может оказаться ошибкой, но всё же... Что за женщина живёт в хижине сторожа?

Краска на лице вольноотпущенника сменилась бледностью, он совсем растерялся, и Элий тотчас пришёл ему на помощь.

– Тебя ввели в заблуждение слова Лакинии, Дитрих! – пылко воскликнул Катулл. – Она отчего то с подозрением относится к нашей гостье. А это всего лишь сестра Крайка, которую он, правда, много лет не видел.

Да, она со странностями, что есть, то есть, но вообще то просто безобидная старая дева, которой не повезло в жизни.

– И которая, по причине этого невезения, лазает ночами в окна к незнакомым мужчинам? – самым невинным тоном уточнил Зеленоглазый.

– То... то есть – как в окна?! – ахнул Элий.

– Риона? В окна?! – Крайк, казалось, готов был вскочить с места. – Но этого быть не может!

Дитрих вновь перевёл взгляд с одного на другого.

– Тогда объясните мне, во имя ваших богов, хоть римских, хоть кельтских, каких угодно: кто ещё мог подобраться к дому вплотную, да так, чтобы волк его не учуял и не поднял тревогу? Я бы подумал, что это шалости кого то из детей, однако ведь все трое ещё небольшого роста, ни один не влез бы на цоколь, не подставив чего нибудь возле стены, а следы говорят – ничего там не подставляли. Значит, это и не дети, и не кто то чужой. Кто же?

Элий и Крайк переглянулись.

– Моя младшая сестра Риона, – с неохотой произнёс наконец бритт. – Она одна кроме меня осталась в живых из всей нашей семьи. Элию я рассказывал нашу историю, расскажу и тебе. Мой отец был главой большого клана и решился поднять восстание против римлян. Это было, когда я уже достиг шестнадцати лет и носил оружие. Красные гребни разбили нас, мы отступили, и они ворвались в нашу деревню. Мать попросила отца, чтобы он её убил, и он это сделал. А маленькую сестру Риону напоил сонным зельем и спрятал под кучей сена в конюшне – он надеялся, что легионеры её не заметят. Рионе только только сравнялось шесть лет, она была маленькая, худая, её действительно не заметили. Отца и двух моих братьев убили, а меня ранили, я лежал, как мёртвый, не то взять меня им бы не удалось. Так я стал гладиатором в Эбораке , где меня и выкупил Элий. А вскоре он дал мне вольную, и мы отправились за Вал, искать орла Девятого легиона. О судьбе Рионы я до сих пор ничего не знал, но три дня назад она вдруг объявилась в нашем имении!

– И ты уверен, – Дитрих с сомнением, пристально смотрел Крайку в глаза, – ты уверен, что эта женщина и вправду твоя сестра? Ты не видел её двадцать четыре года!

Крайк улыбнулся странной улыбкой, которую явно пытался подавить – он не хотел показывать своих чувств ни Дитриху, ни даже своему другу Элию. Но ничего не получилось. И Зеленоглазый понял смысл этой улыбки: разве может человек, когда то потерявший всё, всю свою семью, всё, что связывало его с детством, с родиной, с прошлым, разве может он не надеяться, что хотя бы частичка этого прошлого когда нибудь вернётся к нему?

– У Рионы есть одна примета, по которой её невозможно не узнать. И потом... она так похожа на нашу мать, что никто бы не ошибся.