Подлая мысль Карапаны, будто бы у меня душа оборотня, могла навлечь на мою голову много бед, ибо как отвести подобное обвинение?

К счастью, люди нашего рода не следовали уже так слепо суевериям, а Арнак вообще почти избавился от них.

На следующий день после того, как из леса были доставлены наши охотничьи трофеи, я собрал у своего ложа Арнака, Вагуру, Манаури и Ласану, чтобы посвятить их в план действий против шамана.

– Наконец‑то! – зло скрипнул зубами Манаури. – Наконец глаза твои прозрели! Когда его убить?

– О нет! – ответил я. – Убивать нельзя.

– Он будет и дальше вредить!

– Мы поборем его тем же оружием, какое он применяет против меня: колдовством!

– Колдовством? – вождь протянул это слово с явным сомнением.

Не медля более, я объяснил им, о чем идет речь.

– Ты, Арнак, с двумя людьми возьмешь шкуру ягуара, отнесешь ее Карапане и торжественно объявишь, что это дар ему от меня. Скажи ему, что глаз, через который я убил зверя, имеет волшебную силу и видит все, что. шаман затевает, сразу доносит черепу ягуара, а череп находится у меня и тут же все мне сообщает. Так, он сообщил мне, что в воду был всыпан яд и поэтому сдохла собака Конесо. Скажи Карапане, если он выбросит или уничтожит шкуру, это ему не поможет, волшебный глаз все равно будет все видеть и сообщать черепу и мне. Еще скажи, что шкура ягуара оберегает меня от всех опасностей и всякое покушение на меня обернется против моего врага. Пока погиб только пес Конесо, но так может погибнуть любой человек

– и никакое колдовство его не спасет… Ты пойдешь, Арнак?

– Пойду!

– Испугает ли это Карапану? – с сомнением покачал головой Манаури.

– Думаю, да! – ответил я, хотя и не был полностью уверен.

Мой способ, возможно, казался наивным, но я рассчитывал именно на болезненное воображение, а вместе с тем и суеверное коварство Карапаны и его сообщников.

– Испугай его, испугай! – выкрикнул внезапно Арасибо в припадке радостного возбуждения. – Он испугается. Глаз ягуара его заколдует!

Манаури взглянул на него исподлобья, осуждающе.

– Ты зачем кричишь, глупый? – цыкнул он.

– Арасибо не глупый! – взял его под защиту Арнак и добавил весело: – Он сам наполовину шаман! Он знает все фокусы Карапаны.

Вождь пожал плечами, но Арасибо уверенно воскликнул:

– Карапана испугается, я знаю! Глаз ягуара его испугает!

Шкуру, предварительно обработанную для сохранности отваром ядовитой лианы, можно было отдавать, не опасаясь, что она испортится. Наши посланцы застали Карапану в хижине для обрядов, стоявшей в стороне в нескольких сотнях шагов от других жилищ индейской деревни. Шаман встретил Арнака язвительным смехом, а выслушав его слова, не смутился, не испугался, а, напротив, выразил радость, что получил прекрасную шкуру.

– Левый глаз – волшебный! – еще раз многозначительно повторил Арнак, словно Карапана не расслышал предыдущих его слов. – Глаз зверя послушен Белому Ягуару и все ему рассказывает.

– И Белый Ягуар выбил ему левый глаз? – спросил шаман.

– Да, выбил.

– А правый не выбил?

– Нет.

– Говоришь, не выбил?

Карапана разразился диким нечеловеческим смехом, похожим не то на лай, не то на вой, не то на рычанье, так что у перетрусивших Арнака и двух его спутников на мгновение замерли сердца.

– Не выбил правый глаз? – хохотал шаман. – Значит, только левый глаз послушен Белому Ягуару! А правый глаз послушен ему или нет? Говори!

– Не знаю! – растерялся Арнак.