Кто же мог поручиться сегодня, что голландцы не точат теперь зубы на Ориноко?

– А если явятся акавои, союзники голландцев, – излагал я испанцу свои соображения, – мы будем, следовательно, защищать и целостность Венесуэлы. Но как же нам устоять против них, если вы сами, испанцы, хотите ослабить наши силы на пятьдесят лучших воинов?

– Вы правы! Правы! – поспешно согласился дон Эстебан, расплывшись вдруг в дружелюбной улыбке. – Я полностью поддерживаю позицию вашей милости, она верна…

Так ли уж искренно он ее поддерживал, в глубине души у меня были основания сомневаться. Я сразу понял, отчего дон Эстебан столь охотно подхватил эту идею: зная, что, оказавшись в ловушке, он вынужден будет отступить, он предпочел теперь отступить с честью, по соображениям якобы высшего порядка, а не по принуждению. Испанец, довольный, что выберется из этой переделки без ущерба для собственной чести, стал горячо мне поддакивать, согласно кивая головой, сладко улыбаясь и похлопывая себя по колену.

– Таким образом, – продолжал я, – при этих обстоятельствах мы союзники испанцев и…

В этот момент истошные, отрывистые вопли прервали вдруг мои разглагольствования. Звуки неслись откуда‑то издали, со стороны леса. В первый момент трудно было понять, кто кричит и отчего. Но в криках улавливались обрывки испанских фраз. Крики быстро приближались – кричавший явно бежал к нам. Мы все вскочили на ноги, прислушиваясь.

– Бежит какой‑то испанец! – сообщил Арнак, отойдя в сторону, чтобы лучше видеть.

– Один? – спросил я.

– Один. И без оружия.

Успокоившись, я снова сел на табурет в ожидании дальнейших событий. Я с первой же минуты сообразил, кто так спешит к нам, а когда увидел бежавшего в изрядно изорванной одежде, с сумасшедшими от ужаса и бега глазами, и особенно после того, как дон Эстебан при виде его удивленно воскликнул: «Фернандо!» – я знал уже достоверно: это испанец, которого ночью я хватил палицей по голове на острове в устье реки.

– Несчастье! – вопил бежавший, хватая воздух открытым ртом. – Беда! Горе нам! Нападение!

– Говори толком! – рявкнул на него дон Эстебан.

– Пленники бежали! – выдавил из себя испанец.

– Бежали? Не может быть! Каким образом?

– Бежали! Им помогли их духи! О боже!

– Какие еще духи? Не болтай чушь, болван! Голову с тебя снять, растяпа! Все убежали?

– Все, сеньор.

– Куда?

– Неизвестно. И лодки забрали.

– Забрали лодки?! – Голос дона Эстебана звучал так, словно его оставляли последние силы. – Вы все спали, мерзавцы, вместо того чтобы караулить.

– Клянусь богом, я не спал!

– Сеньор коррегидор прикажет переломать вам кости, уж я об этом позабочусь! Как все случилось?

– Мы сами не знаем. Нас оглушили ударами по голове, и мы потеряли сознание, а когда пришли в себя, то лежали связанными в кустах.