— Проще показать.

Свен подошел к шкафу и загремел ключами. Хотя шкаф — это, конечно, большой и сомнительный комплимент для этой конструкции, до настоящего венского шкафа ему недоставало килограмм сто доброго австрийского ореха. А это японское творение хоть и выглядит симпатично, но при нужде открыть его можно и без ключей — слой лака толще, чем дощечка.

Вообще Мастер не любил хранить свои работы в шкафу. Он и на стенке кают-компании не любил вывешивать, предпочитая сразу работать на конкретного заказчика — и не всякого. Ему нравилось сравнение с заводчиком породистых щенков, мол, каждого детеныша отдаю в хорошие руки. А в шкафу лежали по большей части заготовки… но не только.

"Люгер", который достал Свен, когда-то был обычным "артиллеристом". Ну почти обычным — контракт Департамента Вооружений за девятнадцатый год, то есть автоматический предохранитель на тыльной стороне рукоятки, ну и "сорок пятый" калибр. Не такая уж редкая птица, заказ был на пятнадцать тысяч пистолетов и большая часть его разошлась во все стороны. Американцы в этом смысле почти как дети, чуть что — наверное, у противника были пушки покруче наших. Они так после Кубы бросились менять свои "крэги" на "спрингфилды", после Филиппин затеяли конкурс на новый армейский пистолет, вот и после Перемирия тоже чего-то там дурили…

Но конкретно у этого "люгера" имелся оптический прицел — кронштейн на трех винтах, сам прицел, цейсовский двухкратник, вынесен чуть левее оси ствола, как на британских снайперских винтовках. Пристрелян на сто ярдов, с хорошими патронами на этой дистанции будет класть пулю к пуле… и глядя, как Мастер сбивал из него кокосы с пальмы, в это верилось безоговорочно.

— Я… то есть, мне Мастер как-то говорил, что сделал его из-за пари, — Марко протянул руку к пистолету, но в последний момент отдернул её, словно испугавшись, что "люгер" его ужалит. — Кто-то из его друзей сказал, что поставить на "люгер" оптику нельзя, из-за рычагов.

— Эту историю я тоже слышал, — кивнул Свен. — Все слышали. А вот чего не слышал… почему тут написано "Die Rechte"?

— Ну… Мастер же своим вещам почти всегда имена давал, — уже менее уверенно произнес итальянец. — Вот я и думал, что это имя такое, ну типа "всегда правильный"… и не спрашивал.

— И я не спрашивал, — кивнул скандинав. — А вот сейчас думаю: может, этот "люгер" называется просто "правый"… потому что где-то есть еще и "левый"?

— Не знаю… это еще до меня было.

— И до меня, — вставил Князь.

Я говорить не стал, и так было понятно, что добавить нечего. Как там сказал Буше? " Увы, прошлое, это не только скелеты в шкафу". Прошлое, которое стреляет в спину… из "люгера".

Не знаю, сколько мы молчали, заворожено глядя на пистолет посреди стола — но тишину нарушил только лязг двери.

— Уснула почти сразу, — Косторез неторопливо прошел к своему любимому стулу, сел, выудил из кармана сигару и принялся аккуратно снимать обертку. — Вижу, про "парабеллум" вы тоже сообразили. Мне склероз не изменил, там ведь имеется надпись "правый"?

— Да.

— Что ж… полагаю, об истории его происхождения никто ничего путного сказать не может?

День сегодня хоть и с солнцем, но какой-то темный, подумал я, глядя, как облако сигарного дыма медленно расползается над столом. Вот сейчас получалось, что луч падал через верхний люк прямо на стол, а мы все оказались в густой тени.

— Про первые послевоенные годы Мастер вспоминать не любил, — задумчиво сказал Свен.