Собственно, я бы сам с удовольствием сидел сейчас в старом Локке, рядом с замком короля Джона, допивая уже вторую, а может и третью кружку. Но Свен сказал, что в город пока что пойдет один Ковбой, а остальные займутся расчисткой авгиевых конюшен, то бишь перекладыванием барахла в грузовых отсеках клипера. Дурацкое, в общем, занятие — сначала вынеси кучу ящиков наружу, потом занеси обратно по новой весовой схеме…

Оба бушевских головореза, понятное дело, тоже отмазались и слиняли, Косторез просто куда-то делся, словно его дождевые капли растворили. Так что таскать выпало мне с Князем да Китайцу с Марко. На мой взгляд, без итальянца наш узкоглазый друг работал бы в два раза быстрее.

Мы как раз тащили к аппарели очередной винтовочный ящик, когда на галерейке появилась мадмуазель Вервиль. Все еще слегка сонная и от этого еще более очаровательная.

— Я долго спала?

У Князя не вовремя сыграло джентльменство — попытался достать из кармана часы, разумеется, выронил свой край ящика, после чего принялся прыгать на одной ноге, матеря саму деревяшку, его содержимое ну и так далее. Ругался он по-русски, чтобы не смущать даму, однако эффект получился строго противоположный — дама широко распахнула глаза и, дождавшись паузы в эмоциях, удивленно выдохнула: — Ой, а вы русский?

— Он грузинский, — ответил я, пока Сашка стоял с открытым ртом и пытался собрался с мыслями. — Их Сиятельство Александр…

— … Аматуни. Но право, мадмуазель, не стоит брать это в голову. Грузинский князь, это не более чем забавное явление природы. Как шутил мой дед: владения у нас были огромные, хватало бурку расстелить и даже папаху рядом положить, а вот коня пастись уже в соседнее княжество пускали.

— А я — русская, — тихо сказала Женевьева.

Теперь уже у Князя глаза не просто горели, а прямо искрами сыпали. А учитывая, то при этом он продолжал стоять на одной ноге, хватаясь за пострадавшую ступню, зрелище выходило донельзя комичное.

— Сходи, передохни в кают-компанию, — сжалился я. — Компресс холодный сделай или там еще чего. Мадмуазель Вервиль, не откажетесь поработать сестрой милосердия при раненом бойце?

— Нет, ну зачем же так, я и сам… — начал было бормотать Сашка, но за подставленное плечо уцепился, как за спасительную соломинку и ухромал весьма бодро, пару раз даже забываясь и ступая на пострадавшую конечность.

Я же кое-как вытащил несчастный ящик наружу, прислонил его к штабелю под крылом "Доброй тети", сел и закурил. А потом увидел, как наискосок через летное поле идет человек, увидеть которого здесь и сейчас… ну, не то, чтобы я не ожидал, как раз Лимерик — одно из мест, где наши пути могли пересечься с изрядной долей вероятности. Но вот что эта личность после всего случившегося будет так внаглую чесать прямиком в гости?

Шёл он быстро, но и поле было не маленькое — я успел достать из ящика винтовку, проверить, есть ли в ней патроны и навестись на приближающуюся фигуру.

— Стоять! Ещё один шаг и я стреляю!

— Мартин, таки шо у вас за привычка тыкать всякими ружьями в живого человека! — разумеется, останавливаться он и не подумал, только руками стал размахивать еще больше, — Вы уже столько лет не в Совдепии, могли бы набраться культуры…

Про культуру — это получилось особенно смешно, учитывая, что сам говоривший был похож на сбежавшее от ворон пугало.