Здесь открыто признается общая двум последним примерам ошибка мышления. Без всякого зазрения совести фантазия оценивается выше реальности, а возможность фактически уравнивается в правах с подлинным событием. Взгляд через пространство, отделяющее Краков от Лемберга, был бы грандиозным телепатическим деянием, передай он нечто, имевшее место в действительности. Но для ученика это не важно. Ведь вполне могло быть и так, что раввин Л. умер бы в Лемберге в тот миг, когда краковский раввин провозгласил его смерть. Ученик передвинул внимание с условия, при котором поступок учителя вызывает удивление, на безусловное восхищение поступком. Фраза «In magnis rebus voluisse sat est» свидетельствует о подобной точке зрения. Как в этом примере реальность не принимается во внимание и ей предпочитают возможность, так и в предыдущем примере брачный посредник предлагает жениху учесть, что его будущая жена из-за несчастного случая всегда может стать хромой, и оценивает эту возможность как нечто более значительное, а то обстоятельство, что она уже хромая, отступает на задний план.

К этой группе «софистических» ошибок мышления примыкает другая любопытная группа, в которой ошибку мышления можно назвать автоматической. Быть может, лишь прихотью случая объясняется, что все примеры этой новой группы, которые я приведу, относятся к историям с брачными посредниками.

Шадхен привел с собой для переговоров о невесте помощника, который должен был подтверждать все его сведения. «Она стройна, как ель», – говорит шадхен. «Как ель», – повторяет помощник. «А глаза у нее такие, что их нужно увидеть воочию!». «Ах, какие у нее глаза!» – подтверждает эхо. «А образована она, как никакая другая девушка». – «Очень образованная!» – «Правда, – признается посредник, – она имеет небольшой горб». – «Зато какой горб!» – подхватывает помощник.

Другие истории вполне сходны с этой, но более остроумны.

Жених при знакомстве с невестой неприятно поражен и отводит посредника в сторону, чтобы сообщить ему о недостатках, которые он нашел в невесте. «Зачем вы привели меня сюда? – спрашивает он с упреком. – Она отвратительна, старая, у нее плохие зубы и глаза слезятся и косят…» – «Вы можете говорить громко, – отвечает посредник, – она еще и глухая».

Жених наносит первый визит в дом невесты вместе с посредником. Пока они ожидают в гостиной появления семьи, посредник обращает внимание жениха на стеклянный шкаф, в котором выставлена напоказ серебряная утварь. «Взгляните-ка вон туда. По этим вещам вы можете судить, как богаты эти люди». – «А разве невозможно, – спрашивает недоверчиво молодой человек, – что эти вещи взяли взаймы с целью произвести впечатление богатства?» – «Как такое пришло вам в голову? – возмущается посредник. – Разве можно доверить хоть что-нибудь этим людям!»

Во всех трех случаях происходит одно и то же. Человек несколько раз подряд одинаково откликается на вопросы – и продолжает откликаться таким же образом, когда эти ответы уже не годятся, выдавая тем самым свои истинные намерения. Он не понимает, что необходимо приспосабливаться к требованиям ситуации и поддается автоматизму привычки.