|
Хочешь жить? Отдай Ключ, иначе жизнь твоя будет и короткой, и крайне мучительной. Ведь все равно скажешь, где он. – Нет, не скажу! – оскалилась Кристин. – Я дочь капитана Ван Дер Вельде. И ты ничего не узнаешь, моя дорогая. Давай договариваться, а первое мое условие такое: мы дождемся, пока прилив снимет «Ла Навидад» с мели, а ваши корабли отойдут. – А мое первое условие проще, – Моник вытащила пистолет и прицелилась в Роберта. – Или ты говоришь, где Ключ, или я начинаю убивать вас по одному. Воцарилось молчание – переговорщицы смотрели друг на друга в упор, будто играли в гляделки. Я последний раз прикинул наши шансы начать бой. На наши шлюпки с матросами были наведены испанские пушки. Канониров у пушек пока не обнаружили, но как только они попытаются открыть порты, их расстреляют со всех сторон. Наконец мы на палубе, безоружные и окруженные со всех сторон. То ли наш капитан просчиталась, то ли надеялась на что то другое. «А почему бы не на меня? – вдруг подумал я, заметив, как призывно топорщится на круглом пузе адмирала рукоять богато изукрашенного пистолета. – Я виноват в том, что произошло. Мне и исправлять…» Я даже не пытался маскировать свои намерения – просто шагнул к графу, вытащил пистолет, тут же взведя курок, и приставил к его парику. На всякий случай, для надежности, я прихватил его за кружевной воротник и прижал к себе. – Не двигайтесь или он умрет! – Что за глупости? – буквально взвизгнула Моник. – Убейте мальчишку! Но испанцы медлили – для них приказ Моник ничего не значил. Скорее всего, им вообще не нравилась эта подозрительная иностранка. – Молодой человек, это глупо! – адмирал, надо отдать ему должное, не испугался. – Вы не можете меня убить – вас тут же убьют самого, так же, как и всю команду. Всех до единого. Опустите пистолет, и я вас пощажу! – Клянусь честью, я опущу пистолет, как только «Ла Навидад» снимется с мели и выйдет из кольца ваших кораблей! – искренне пообещал я. – Но, клянусь честью, я застрелю вас, если хоть кому то из членов команды попробуют причинить вред! – Это неприемлемо, граф! Не слушайте его! Да я сама… – Моник попробовала забрать пистолет у одного из испанцев, но тот не позволил. – Граф, вы что же, дадите взять себя в плен? – А вот это действительно неприемлемо… – задумчиво согласился адмирал. – Конечно, мы должны вернуться на мой флагман. Но боюсь, дражайшая Моник, нам придется настичь этих пиратов потом – ты сама говорила, что этот Дрейк перехватил Серебряный Караван, и я имею основания тебе верить. Испанской короне сейчас важнее серебро, нужно спешить к Панаме. – Но адмирал! – Идемте. Мы все медленно, очень осторожно перебрались на борт испанского флагмана. Испанцы шептались меж собой, наши молчали, и только Моник осыпала меня проклятиями. Не успел испанский корабль отшвартоваться, как пираты из шлюпок, выкрикивая врагам оскорбления, прямо по канатам полезли на «Ла Навидад». – Пройдемте на мостик! – пригласил меня тот испанец, что прежде был парламентером. – Не стоять же у борта? И, ради всего святого, осторожнее с пистолетом! Мы пошли вдоль борта. Я видел, как Роберт машет мне шляпой, как в бессильной злобе грызет мундштук своей трубки Мерфи. Пытаясь отыскать глазами Кристин, я вдруг услышал ее крик: – Джон, стой! За мачтой! Я развернулся и, прикрываясь адмиралом, прижался спиной к фалын борту, ожидая нападения. Однако все оказалось просто: за фок мачтой испанцев скрывался офицер с ведром воды. Он был готов всего лишь плеснуть водой на мой пистолет – порох сразу намок бы, а граф Ампурия оказался в безопасности. – Спасибо, Кристин! – крикнул я, не оборачиваясь. |
