|
Пираты послушались его и отошли. А я, не веря своим глазам, узнал в этом израненном, заросшем щетиной до глаз человеке мсье Клода Дюпона. Он тяжело опустился рядом со мной и я заметил, что у него серьезно повреждена нога. – Это за то, что слишком резво скакал по скалам за одной козочкой! – невесело пояснил он, заметив мой взгляд. – А рука – за то, что слишком хорошо стрелял! – Дюпон показал искалеченную кисть, замотанную грязным тряпьем. – Душка Моник лично раздробила мне все пальцы рукоятью пистолета. Еще могу показать ожоги, да они на спине, а рубаху снимать больно – присохла. – Почему она не убила вас? – Потому что я кое что знаю о Круге Времени! – Клод пожал плечами. – А почему еще? Не ради же старой дружбы? Конечно, она меня хорошенько расспросила, пока развлекалась с пистолетом и раскаленной шпагой. Я все рассказал, уж не помню, сколько раз и в скольких вариантах. Ох, когда то я мечтал проделать с ней все это, но не решался… Теперь знаю, что был прав – когда терять нечего, никто не скажет правды. – Сочувствую! – я говорил совершенно серьезно. При всем моем неоднозначном отношении к Дюпону, мне было его жаль. – Да не спеши сочувствовать! Задушить я тебя, конечно, не позволю… Но как бы ты об этом не пожалел – Моник ведь и с тобой захочет поговорить. А адмирал ей мешать не станет, еще и смотреть придет. Старый греховодник! У него внуки в Арагоне, а он тут связался с воровкой… Она обещала ему показать путь к острову Демона. К счастью, в навигации она ничего не смыслит, а карты частью погибли на «Пантере», частью ушли с «Ла Навидад»… – Дюпон наклонился к моему уху. – Мы отсюда кое что слышали… Они вернутся за тобой, Джон? Если нет – лучше нам умереть побыстрее. Я внутренне похолодел. Кто не боится боли? Если уж Дюпон превратился в такую развалину, то что станет со мной? Больше всего я боялся, что расскажу Моник все. И тогда она обязательно постарается отнять дельфина у Дрейка. Казалось бы, невыполнимая задача – но что для этой женщины могло быть невозможного? – Они обязательно вернутся, мсье Клод! Нам нужно терпеть. – Будем терпеть! – кивнул он. – Только теперь это по большей части твоя задача. Кто там кричал с «Ла Навидад»? Неужели Кристин совсем оправилась от раны? Я, вообще то, считал ее мертвой. Что ж, это обнадеживает. Моник будет ждать, когда они придут вызволять тебя. Женщина скорее обманет женщину, так что вся надежда на Кристин… Но расскажи ка мне: почему вы бросили нас на Тортуге? – Простите, Дюпон. Я не могу вам этого рассказать, и надеюсь не рассказать Моник. – Вот оно как? – буканьер устало оперся о стену и прикрыл глаза. – Если вы передали дельфина Дрейку, то это… Очень огорчительно. Что ж, я сделал что мог, а теперь уж пусть будет, что будет. – Ваша лягушка… – решился я. – Когда вы держали ее в руках подолгу – к вам никто не приходил? Не было видений, например, голосов? Дюпон открыл один глаз, некоторое время смотрел на меня, а потом усмехнулся. – Многое становится понятным. Или, точнее, появляется еще больше вопросов… Поговорим об этом как нибудь потом, если останемся живы. Трое пиратов, которые сперва хотели меня придушить, сменили гнев на милость, когда Дюпон объяснил им, что я – единственная надежда на спасение. Они даже помогли мне перевязать разбитую голову и напоили теплой, вонючей водой из грязного кувшина. Кормили их только с утра, несколькими сухарями, так что больше угостить новичка оказалось нечем. В тот день меня не трогали, и я вскоре уснул. Проснувшись или, скорее, очнувшись утром я весь день ждал, что Моник пришлет за мной, но ничего не произошло. Ожидание становилось мучительным. Единственное, что хоть как то развлекало – разговоры с Дюпоном. |
