|
В это время раздался крик и целый поток ругательств, доносившихся из люка, и вслед за этим на палубу проворно взобрался черномазый урод, а за ним - коренастый рыжеволосый человек в белой фуражке. При виде его собаки, уже уставшие лаять на меня, снова пришли в ярость, рыча и стараясь оборвать цепи. Черномазый остановился в нерешительности, а подоспевший рыжеволосый изо всех сил ударил его между лопатками. Бедняга рухнул, как бык на бойне, и покатился по грязи под яростный лай собак. К счастью для него, на них были намордники. Крик торжества вырвался у рыжеволосого, и он стоял, пошатываясь, рискуя упасть назад в люк или же вперед на свою жертву. Монтгомери, увидев этого второго человека, вздрогнул. - Стойте! - крикнул он предостерегающе. На носу судна показались несколько матросов. Черномазый с диким воем катался по палубе среди собак. Но никто и не думал помочь ему. Гончие, как могли, теребили его, тыкались в него мордами. Серые собаки быстро метались по его неуклюже распростертому телу. Передние матросы науськивали их криками, как будто все это было веселое зрелище. Гневное восклицание вырвалось у Монтгомери, и он торопливо пошел по палубе. Я последовал за ним. Через минуту черномазый был уже на ногах и, шатаясь, побрел прочь. Около мачты он прижался к фальшборту, где и остался, тяжело дыша и косясь через плечо на собак. Рыжеволосый расхохотался с довольным видом. - Послушайте, капитан! - пришепетывая сильнее обыкновенного, сказал Монтгомери и схватил рыжеволосого за локти. - Вы не имеете права! Я стоял позади Монтгомери. Капитан сделал пол-оборота и посмотрел на него тупыми, пьяными глазами. - Чего не имею? - переспросил он, с минуту вяло глядя в лицо Монтгомери. - Убирайтесь ко всем чертям! Быстрым движением он высвободил свои веснушчатые руки и после двух-трех безуспешных попыток засунул их наконец в боковые карманы. - Этот человек - пассажир, - сказал Монтгомери. - Вы не имеете права пускать в ход кулаки. - К чертям! - снова крикнул капитан. Он вдруг резко повернулся и чуть не упал. - У себя на судне я хозяин, что хочу, то и делаю. Мне казалось, Монтгомери, видя, что он пьян, должен был бы оставить его в покое. Но тот, только слегка побледнев, последовал за капитаном к борту. - Послушайте, капитан, - сказал он. - Вы не имеете права так обращаться с моим слугой. Вы не даете ему покоя с тех пор, как он поднялся на борт. С минуту винные пары не давали капитану сказать ни слова. - Ко всем чертям! - только и произнес он. Вся эта сцена свидетельствовала, что Монтгомери обладал одним из тех упрямых характеров, которые способны гореть изо дня в день, доходя до белого каления и никогда не остывая. Я видел, что ссора эта назревала давно. - Этот человек пьян, - сказал я, рискуя показаться назойливым, - лучше оставьте его. Уродливая судорога свела губы Монтгомери. - Он вечно пьян. По-вашему, это оправдывает его самоуправство? - Мое судно, - начал капитан, неуверенно взмахнув руками в сторону клеток, - было чистое. Посмотрите на него теперь. Действительно, чистым его никак нельзя было назвать. - Моя команда не терпела грязи. |
