|
Девицы сидели с каменными лицами, у Кристины вздулась правая щека -- во рту, видимо, лежало что-то непрожеванное, вкусное. -- Вы уж извините нас, уважаемые леди, -- проговорил Арсений Николаевич. -- Быть может, вам не все ясно. Это вечный спор славян в островных условиях. -- А нам на ваши проблемы наплевать, -- высказалась Кристина сквозь непрожеванное и быстро начала жевать. -- Браво! -- сказал дед. -- Предлагаю всему обществу уйти от битвы идей к реальности. Реальность перед вами. В центре стола омар, слева от него различные соусы. Салат с креветками вы уже отведали. Смею обратить внимание на вот эти просвечивающие листочки балаклавской ветчины, она не уступит итальянской "прошютто". Вон там, в хрустале, черная горка с дольками лимона -- улыбка исторической родины, супервалютная икра. Шампанское "Новый Свет" в рекламе не нуждается. В бой, господа! Далее последовал очень милый, вполне нормальный обед, в течение которого вся атмосфера наполнялась веселым легким алкоголем, и вскоре все стали уже задавать друг другу вопросы, не дожидаясь ответа, и отвечать, не дожидаясь вопросов, а когда подали кофе. Лучников почувствовал на своем колене босую ступню Памелы. -- Этот тип, -- говорила золотая калифорнийская дива, тыча в него сигарой, вынутой изо рта Фредди Бутурлина, -- этот тип похож на рекламу "Мальборо". -- А этот тип, -- Кристина, взмахнув марлевым подолом, опустила голый задик на костлявые колени деда Арсения, -- а этот тип похож на пастыря всего нашего рода. Пастырь белого племени! Джинсовый Моисей! -- Вы, девки! не трогайте моих предков! -- кричал Антон. -- Папаша, можно я возьму твой "турбо"? Нельзя? Как это говорят у вас в Москве -- "жмот"? Ты -- старый жмот! Дед! Одолжи на часок "ролс"? Жмоты проклятые! Врэвакуанты! Яки поделится последней рубахой. -- Я вам дам "лэндровер" с цепями, -- сказал дед Арсений. -- Иначе вы сверзитесь с серпантина в бухту. -- Ура! Поехали! -- Молодежь поднялась и, приплясывая, прихлопывая и напевая модную в этом туристическом сезоне песенку "Город Запорожье", удалилась. Памела перед уходом нахлобучила себе на голову летнюю изысканную шляпу товарища министра информации. Город Запорожье: Санитэйшен фри! Вижу ваши рожи, Братцы, же ву при! Русско-англо-французский хит замер в глубинах "Каховки". Взрослые остались одни. -- Эти девки могут разнести весь твой замок. Арсений, -- сказал Лучников. -- Откуда он их вывез? -- Говорит, что познакомился с ними третьего дня в Стамбуле. -- Третьего дня? Отлично! А когда он стал яки-националистом? -- Думаю, что сегодня утром. Они часа два беседовали на морс с моим лодочником Хайрамом, а тот активист "Яки-Фьюча-Туганер-Центр". -- Хороший у тебя сын, Андрюшка, -- мямлил вконец осоловевший Бутурлин. -- Ищущий, живой, с такими девушками дружит. Вот мои мерзавцы-белоподкладочники только и шастают по салонам врэвакуантов, скрипка, фортепиано, играют всякую дребедень от Гайдна до Стравинского... понимаете ли, духовная элита... Мерзость! В доме вечные эти звуки-- Рахманинов... Гендель... тоска... не пьют, не валяются... -- Ну, Фредди. хватит уже, -- сказал Лучников-старший. -- Теперь мы одни. Фредди Бутурлин тут же причесался, одернул куртку и сказал: -- Я готов, господа. -- Хуа, отключи телефоны, -- попросил Арсений Николаевич. -- А вы не завели еще себе магнитный изолятор? -- поинтересовался Фредди. |
