|
Кроме того, знаешь ли, ты, конечно, не поверишь, но я стал совсем неплохим саксофонистом... -- Где же ты играл? -- В Париже... в метро... знаешь там корреспонданс на Шатле... -- Дай затянуться, -- попросил Лучников. Антон вспомнил, что он курит, и тут же показал специфическую расслабленность, особую такую шикарную полуотрешенность. -- Это... между прочим... из Марокко... -- пробормотал он как бы заплетающимся языком. Все-таки -- мальчишка. -- Я так и понял, -- сказал Лучников, взял слюнявый окурок и втянул сладковатый дымок. Сладкая дрянь. -- Ба, вот странность, только сейчас заметил, что я спрашиваю тебя по-русски, а ты мне отвечаешь на яки. -- Он внимательно разглядывал сына. Все-таки красивый парень, очень красивый. -- Это язык моей страны! -- с неожиданной горячностью вскричал Антон. Веселости как не бывало. Глаза горят. -- Я говорю на языке моей страны! -- Вот оно что! -- сказал Лучников. -- Теперь, значит, вот такие у нас идеи? -- Слушай, атац, ты меня опять подначиваешь. Ты со мной, я вижу, так и не научишься говорить серьезно. Яки! -- Нотка враждебности, той старой, годичной давности, появилась в голосе Антона. -- Яки! Яки, атац! Атац. т. е. отец, типичное словечко яки, смесь татарщины и русятины. Уровнем ниже, в дверях столовой появилась фигура деда. -- Мальчики, обедать! -- крикнул он. Антон вылез из шезлонга и пошел по веранде, прыгая на одной ноге и на ходу натягивая джинсы. Обернулся. -- Да, я забыл тебе сказать, что я и в Москве твоей побывал. -- Вот как? -- Лучников встал. -- Ну, и как тебе Москва? -- Блевотина, -- с удовольствием сказал Антон и, почувствовав, что диалог закончился в его пользу, очень повеселел. Дед явно любовался внуком. В дверях столовой Антон дружески ткнул Арсения плечом. Лучников-средний задержался. -- Арсений, это из-за него ты просил меня приехать обязательно сегодня? Он что -- завтра испаряется? -- Нет-нет. Антошка мне ничего не говорил о своих планах. Не думаю, что эта троица так быстро нас покинет. Девочки первый раз на Острове. Антошка предвкушает роль гида. Новая культура яки и жизнь русских мастодонтов. К тому же рядом и Коктебель с его вертепами. Думаю, что американочкам на неделю хватит. Арсений Николаевич вроде бы посмеивался, но Андрей Арсениевич заметил, что глаза отца смотрят серьезно и как бы изучают его лицо. Это тоже было не свойственно старику Лучникову и пугало. -- Тогда почему же ты сказал "обязательно"? Просто так, а? Без особого значения? "Если ответит "просто так", "без особого значения", то это самое худшее", -- подумал Андрей Арсениевич. -- Со значением, -- улыбнулся отец, как бы угадавший ход его мыслей. -- У нас сегодня к обеду Фредди Бутурлин. -- Да я его вижу чуть ли не каждый день в Симфи! -- воскликнул Лучников. -- Нам нужно будет вечером поговорить втроем, -- неожиданно жестким голосом -- президент в кризисных паузах истории -- проговорил Лучников-старший. Тогда они вошли в столовую, одна стена которой была стеклянной и открывала вид на морс, скалу Хамелеон и мыс Крокодил. За столом уже сидели Памела, Кристина, Антон и Фредди Бутурлин. Последний был членом Кабинета Министров, а именно товарищем министра информации. Пятидесятилетний цветущий отпрыск древнего русского рода, для друзей и избирателей Фредди, а для врэвакуантов Федор Борисович, член партии к-д и спортклуба "Русский Сокол", по сути дела плейбой без каких-либо особых идей. |
