|
-- А вы не завели еще себе магнитный изолятор? -- поинтересовался Фредди. -- Рекомендую. Стоит дорого, но зато перекрывает всех "клопов". -- Что все это значит? -- спросил Лунников. Он злился. Двое уже знают некий секрет, который собираются преподнести третьему, несведущему. Хочешь не хочешь, но в эти минуты чувствуешь себя одураченным. Арсений Николаевич вместо ответа повел их в так называемые "частные" глубины своего дома, то есть туда, где он, собственно говоря, и жил. Комнаты здесь были отделаны темной дубовой панелью, на стенах висели старинные портреты рода Лучниковых, часть из которых успела эвакуироваться еще в 20-м, а другая часть разными правдами-неправдами была выцарапана уже из "Совдепии". Повсюду были книжные шкафы и полки с книгами, атласами, альбомами, старые географические карты, старинные глобусы и телескопы, модели парусников, статуэтки и снимки любимых лошадей Арсения Николаевича. Над письменным столом висела фотография суперзвезды, лучниковского фаворита, пятилетнего жеребца крымской породы Варяга, который взял несколько призов на скачках в Европе и Америке. -- Недавно был у меня один визитер из Москвы, -- сказал Арсений Николаевич. -- Настоящий лошадник. Еврей, но исключительно интеллигентный человек. Андрей Арсениевич усмехнулся. Ничем, наверное, не изжить врэвакуантского высокомерия к евреям. Даже либерал папа проговаривается. -- Так вот, знаете ли, этот господин задумал в каком-то там их журнале рубрику "Из жизни замечательных лошадей". Дивная идея, не так ли? -- И что же? -- поднял дворянскую бровь Бутурлин. -- Зарубили, наверное? -- хмуро пробормотал Андрей. -- Вот именно это слово употребил визитер, -- сказал Арсений. -- Редактор рубрику зарубил. Андрей рассмеялся: -- Евреи придумывают, русские рубят. Там сейчас такая ситуация. Все трос опустились в кожаные кресла вокруг низкого круглого стола. Хуа принес портвейны и сигары и растворился в стене. -- Ну так что же случилось? -- Лучников все больше злился и нервничал. -- Андрей, на тебя готовится покушение, -- сказал отец. Лучников облегченно расхохотался. -- Ну, вот я так и знал -- начнет ржать. -- Арсений Николаевич повернулся к Бутурлину. -- Арсений, тебе, наверное, позвонил какой-нибудь маразматик-волчесотенец? -- смеялся Лучников. -- В "Курьере" дня не проходит без таких звонков. Чекистский выкормыш, б.... кремлевская, жидовский подголосок... как только они меня не кроют... придушим, утопим, за яйца повесим... -- На этот раз много серьезнее, Эндрю, -- вместе с этими словами и голос Бутурлина стал намного серьезнее. -- Сведения идут прямо из СВРП, -- холодно и как бы отчужденно Арсений Николаевич стал излагать эти сведения. -- Правое законспирированное крыло Союза Возрождения Родины и Престола приняло решение убрать тебя и таким образом ликвидировать нынешний "Курьер". Мне об этом сообщил мой старый друг, один из еще живущих наших батальонцев, но... -- у Лучникова-старшего чуть дрогнул угол рта, -- ... но, смею заверить, еще не маразматик. Ты знаешь прекрасно, Андрей, что твой "Курьер" и ты сам чрезвычайно раздражаете правые круги Острова... -- Сейчас уже и левые, кажется, -- вставил Фредди Бутурлин. -- Так вот, мой старый друг тоже всегда возмущался твоей позицией и Идеей Общей Судьбы, которую он называет просто Советизацией, но сейчас он глубоко потрясен решением правых из СВРП. Он считает это методами красных и коричневых, угрозой нашей демократии и вот почему хочет помешать этому делу, лишь во вторую голову ставя наши с ним дружеские отношения. |
