|
Девицы вполне вежливо сказали "nice to meet you" -- у Кристины был какой-то славянский акцент-- и крепко, по-мужски пожали руку Лучникова. Они подчеркнуто не обращали внимания на свои покачивающиеся груди и как бы предлагали и окружающим не обращать внимания -- дескать, что может быть естественнее, чем часть человеческого тела? -- и от этой нарочитости, а может быть, и просто от голода у Лучникова зашевелился в штанах старый друг, и он даже разозлился: вновь возникала проклятая, казалось бы, изжитая уже в сумасшедшей череде дней зависимость. -- Вы, должно быть, из "уимен-либ", бэби? -- спросил он девушек. Яростное возмущение. Девчонки даже присвистнули. -- Мы вам не бэби, -- хрипловато сказала Кристина. Male chovinist pig, -- прорычала Памела и быстро, взволнованно стала говорить подружке: -- Из их поколения этой гадости уже не выбьешь. Обрати внимание, Кристи, как он произнес это гнусное словечко "бэби". Как будто в фильмах пятидесятых годов, как будто солдат проституточкам! Лучников облегченно расхохотался; значит, просто обыкновенные дуры! Дружок в штанах тоже сразу успокоился. -- Ребята, вы не обижайтесь на моего дадди, -- сказал Антон. -- Он и впрямь немного олд-таймер. Просто вы его своими титьками взволновали. -- Простите, джентльмены, -- сказал Лучников девушкам, -- Я действительно невпопад ляпнул. Грехи прошлого. Почувствовал себя слегка в бордельной обстановке. Ведь я именно солдафон пятидесятых. -- Будем обедать, господа? -- спросил Арсений Николаевич. -- Здесь или в столовой? -- В столовой, -- сказал Антон. -- Тогда девки, может быть, оденутся. А то бедный мой папа не сможет съесть ни кусочка. -- Или сьем что-нибудь не то, -- пробурчал Лучников. Отец и сын сели рядом в шезлонги. -- Где же ты побывал за этот год? -- спросил Лучников. -- Спроси, где не был, -- по-мальчишески ответил Антон. Он сделал знак Хуа, и тот принес ему драные, разлохмаченные джинсы. Антон вытащил из кармана железную коробочку из-под голландских сигар "Виллем II" и извлек оттуда самокруточку. Понятно -- курим "грасс". Именно в присутствии отца закурить "грасс" -- вот она, свобода! Неужели он думал когда-нибудь, что я его буду угнетать, давить, ханжески ограничивать? Неужели он, как и эти две дурочки, считает меня человеком пятидесятых? Во всем мире меня считают человеком, определяющим погоду и настроение именно сегодняшнего дня, и только мой собственный сын нашел между нами generation gap. Не слишком ли примитивно? Во всех семьях говорят о "разрыве поколений", значит, и мы должны иметь эту штуку? Может быть, он не слишком умен? Провалы по части вкуса? В кого у него этот крупный нахальный нос? Невысокий, зарастающий по бокам лоб -- в мамашу. Но нос-то в кого? Да нет, не открестишься -- подбородок мой и зеркальные родинки: у меня над левой ключицей, у него -- над правой, у меня справа от пупка, у него -- слева, а фигура -- в Арсения. -- Сейчас спрошу, где ты не был, -- улыбнулся Лучников. -- В Штатах не был? -- От берега до берега, -- ответил Антон. -- В Индии не был? -- Сорок дней жил в ашраме. Пробирались даже в Тибет через китайские посты. -- Скажи, Антоша, а на что ты жил весь этот год? -- В каком смысле? -- Ну, на что ты ел, пил? Деньги на пропитание, короче говоря? Антон расхохотался, слегка театрально. -- Ну, папа, ты даешь! Поверь мне, это сейчас не проблема для... ну, для таких, как я, для наших! Обычно мы живем в коммунах, иногда работаем, иногда попрошайничаем. |
