Еще в детстве Алевтина мечтала стать врачом, как бабушка.

Любимая игра ее была в доктора: нацепив на голову белую бабушкину докторскую шапочку, взяв в руки молоточек, она с серьезным видом выстукивала, выслушивала своих подружек и немедленно ставила диагноз:

— У вас воспаление легких… А у вас язва желудка, надо будет лечь в клинику… А у тебя открытый перелом со смещением…

Иные удивлялись: почему у девочки такое странное имя? Вроде бы устаревшее, совершенно немодное, даже и не очень удобное для произношения. Алевтина поясняла терпеливо: в ее имени отражены два имени, бабушки Аллы и дедушки Левона, по-русски Льва.

Незадолго до рождения внучки умер дед Левон. Бабушка сказала тогда:

— Пусть в ее имя войдут оба имени, мое и Левона.

— Как это может быть? — удивилась невестка.

— Что-нибудь придумаю, — ответила бабушка. И придумала.

Девочку назвали Алевтиной, позднее, в детском саду и в школе, ее все звали Алей, но дома только полностью, без сокращений — Алевтина.

Жили они все вместе: отец, мать, дочка и бабушка.

Отец Алевтины в юности хотел, подобно бабушке, стать врачом. Бабушка первая воспротивилась:

— Ты — хороший парень, но нетерпеливый. А врач должен прежде всего обладать большой выдержкой, если хочешь, даже ангельской, вот так-то!

Он и в самом деле был хороший парень, с покладистым характером, с чувством юмора, помогавшим переносить некоторые личные неудачи.

Он не нравился девушкам, потому что был чересчур маленького роста, довольно невзрачный. Спорить с бабушкой не стал, в их семье не принято было возражать бабушке, и потому поступил в МВТУ, решив стать инженером.

— Дело, — одобрила бабушка, — это по тебе.

Прошло года два с половиной, и однажды он привел в дом девушку, маленькую, чуть ниже его ростом, беленькую, с виду не очень красивую, однако она понравилась родителям неподдельной искренностью и открытостью, которые ощущались во всем ее существе, врожденной, непоказной мягкостью.

Сын, привыкший всегда и во всем советоваться с родителями, сказал на этот раз утвердительно:

— Мы решили пожениться. Мы любим друг друга.

— Хорошо, — сразу же согласился отец, мать помедлила немного:

— Пусть будет так, но жить будем вместе. Так и скажи своей избраннице.

Свадьбу справили богатую, невеста была круглая сирота, воспитывалась в детском доме, с ее стороны не было ни единого родича, одни подруги да соседи по общежитию, зато со стороны жениха наехало полным-полно родни из Еревана — и чего-чего только они не привезли с собой! Мясо молодого барашка для шашлыка, кур для сациви, гранаты, виноград, дыни. Двоюродная тетка отца тетя Ануш, самая старейшая из гостей, ей шел уже восемьдесят третий год, привезла огромную кастрюлю с долмой.

— Что же это за свадьба без долмы? — громогласно спросила тетя Ануш. — Неужели я зря старалась?

— Что вы, тетя, — сказал жених, — конечно, не зря!

— Тогда ешьте все, — приказала тетя Ануш, — чтобы тарелки сверкали, как алмазы!

И тарелки сверкали, словно алмазы, и гости, как это обычно водится на всех свадьбах, дружно кричали «горько», и невеста в белом крепдешиновом платье с серебряной цепочкой на шее, оживленная и разрумянившаяся, казалась почти хорошенькой, но, само собой, даже несмотря на разницу лет, она намного уступала матери жениха.