|
Проанализировав все эти факты, особо сосредоточившись на том, что на съезде было только шесть процентов делегатов от колхозного крестьянства (в основном руководители совхозов и колхозов) и восемь процентов от рабочего класса (Герои труда, обкатанные на предыдущих совещаниях сталевары, ткачихи, имена которых были на слуху у народа), Берия понял, что Сталин совершенно потерял основополагающие ориентиры: если восемьдесят шесть процентов делегатов представляли новый класс -- партийно-государственную бюрократию, то как можно в дальнейшем говорить о "партии рабочего класса и трудового крестьянства"?! Фикция! Русские хоть и терпеливы, но глухой протест теперь фиксировался органами не только в деревнях, но и повсеместно (в Донецке на монумент -- на голову Вождя -- надели ведро с мазутом; в Москве, Киеве и Ленинграде в парадных и на стенах домов -- во дворах, к счастью, -- расклеивались листовки, призывавшие к борьбе за ленинизм, против "кровавого тирана", предающего идеи демократического социализма); несколько раз в Салехардские концлагеря, в Тайшетлаг, Джезказган, Молотовский каторжный комплекс, в Коми-лаг приходилось десантировать дивизии: восстания зэков приобретали все более организованный характер, чувствовалась рука арестованного генералитета и высшего офицерства. Когда Абакумов (за три дня перед арестом) доложил, что производительность труда в концлагерях резко падает, заключенные по-прежнему мрут от голода, Сталин, опросив мнение членов Политбюро и не получив удовлетворившего его ответа, обратился к Абакумову: -- Ваше предложение? Тот ответил: -- Товарищ Сталин, если мы уберем десять процентов заключенных, тогда норма питания автоматически увеличится, работа пойдет успешнее. -- Что значит "уберем"? -- Сталин остановился посреди кабинета, упершись взглядом в лицо Молотова. -- Отправите по домам, что ли? -- Нет, -- ответил Абакумов, -- я должен получить санкцию на ликвидацию больных и наиболее истощенных. -- Не ликвидацию, -- по-прежнему не отрывая взгляда от Молотова, жена которого сидела в концлагере как "еврейская националистка", - а расстрел. Нет смысла танцевать на паркете, здесь не бал, а Политбюро... Приучитесь называть вещи своими именами, пора бы... И не больных надо расстреливать, а наиболее злостных врагов народа, диверсантов и шпионов... Больные сами помрут... Десять процентов многовато, а пять процентов достаточно. Как, товарищ Молотов? Согласны? -- Д-да, т-товарищ Сталин, с-согласен, -- ответил тот, заикаясь больше обычного. Берия понимал, что после предстоящего ареста Молотова и Ворошилова из тех вполне могут выбить показания и на него с Маленковым. Поэтому через неделю после ареста Абакумова он отправился к Суслову. Затем, посоветовавшись с Хрущевым, которого Старец перевел в Москву первым секретарем горкома, -- чего мужика бояться, не конкурент, образование не позволяет, но в раскладе сил необходим, врубит, если надо, от всего сердца -- Берия поехал к Маленкову. |
