Даша уснула. Томаш снова ждал в коридоре. Звонила Бьянка, хотела прийти, он попросил не делать этого. И так тяжело. Она уговаривала отдохнуть немного, сходить домой, поспать, переодеться, принять душ. Он обещал. Позже. Когда Даше станет полегче.

Через неделю ее состояние стабилизировалось, но оставалось тяжелым. Том забежал домой, вымылся, сменил одежду. За столом набросился на еду. Бьянка сжалась – ему больно, и она уже ничем не может помочь. Перед уходом Томаш задержался на минутку, обнял мать с необыкновенной тоской и нежностью.

– Ты – самая лучшая в мире, ты научила меня любить, – он стоял, не размыкая рук.

– Похоже, я научила тебя страдать, – она не сдержалась, заплакала.

– Страдать, когда близкому человеку больно – это тоже любовь. Кто знает об этом лучше тебя?

– Теперь и ты.

– Да, теперь и я. Спасибо тебе за это.

– Я мечтала, чтобы ты был счастлив, чтобы радовался и наслаждался жизнью.

– Так и есть, мама, разве ты не заметила?

– Прости меня, сынок.

– Я люблю тебя, мама, мне пора.

Он с силой разорвал объятия и вышел за дверь. Бьянка стояла на месте, ощущая тепло рук и запах его волос.

Томаш вернулся в больницу под вечер. У входа стоял красный спортивный автомобиль. Макс? Точно! Макс! Они встретились впервые после той страшной ночи, о которой он думал каждый день, десятки, сотни раз листая кадры, запечатленные в памяти. Он все видел со стороны, будто расположился на верхних рядах в цирке. А внизу на арене шло фантастическое представление, кровавая драма со счастливым концом. Макс дотащил парня до дома, он обещал и выполнил свое обещание, когда умер, воскрес и понял, что произошло. Не поверил, но обещание выполнил. Он пытался себя пересилить, но так и не смог набрать номер телефона, подойти и пожать руку, просто сказать «спасибо» человеку, который украл его девушку, но взамен подарил жизнь.

Макс вышел из машины. Томаш остановился. Они смотрели глаза в глаза. Теперь – совсем по-другому, не враги, но и не друзья. Как два человека, которые знали правду.

– Ты можешь на меня рассчитывать. Всегда. В любое время дня и ночи, – это и есть благодарность.

– Я понял. Спасибо, – это и было прощение.

Том сел на кровать к Даше.

– Послушай, я расскажу, с чего все началось. Ты об этом и слышать не хотела, но сейчас у тебя, похоже, нет выбора, – он пожал плечами. – Мама еще до меня заболела. Сильно. Какая-то опухоль в голове. Врачи не могли оперировать и вылечить тоже не могли. В общем, она погоревала, а потом пустилась во все тяжкие и, в конце концов, залетела. Вот так и открылась тайна моего рождения – я случайный «залет»!

Ее глаза стали теплее, так, если бы она улыбалась.

– В общем, я оказался внутри мамы, и она выздоровела. Абсолютно. Насовсем. Никаких следов, никаких напоминаний. Кроме меня.

Он помолчал. Рука Даши непроизвольно дернулась.

– Я за последние дни просто голову сломал, все не мог понять, что нужно сделать. И только сегодня утром догадался! Что если попробовать… Понимаешь, о чем я? Ты поправишься. Я знаю, я уверен в этом. Как никогда!

Даша смотрела на Тома, хотелось ли ей возразить? Нет. Ей хотелось поверить.

– Ты веришь мне? – он будто услышал ее мысли.

Ресницы на миг сомкнулись.

Том встал, выглянул в коридор, затем плотно закрыл дверь в палату, заблокировал стулом, опустил жалюзи.