|
- Бедный молодой человек, ведь он прав! - Пойдем, милочка, наверх, нас это не касается, - обратилась к ней г-жа Кутюр. Госпожа Кутюр и Викторина встали, чтобы уйти, но на пороге двери им преградила путь толстуха Сильвия. - Этого еще недоставало! - заявила она. - Господин Вотрен сказал господину Эжену: "Давайте объяснимся!" Потом он взял его под руку, - и вот они идут по нашим артишокам! В это мгновенье появился Вотрен. - Мамаша Воке, - сказал он улыбаясь, - не пугайтесь; сейчас под липами я попробую свои пистолеты. - О господин Вотрен, за что хотите вы убить Эжена? - сказала Викторина, всплеснув руками. Вотрен отступил на два шага и некоторое время смотрел на Викторину. - Вот так история! - воскликнул он шутливо, заставив покраснеть бедную девочку. - А правда, этот молодой человек очень мил? - добавил он. - Вы навели меня на мысль, прелестное дитя. Я осчастливлю вас обоих. Госпожа Кутюр взяла свою воспитанницу под руку и увела, сказав ей на ухо: - Слушайте, Викторина, сегодня я вас не узнаю. - Я не хочу, чтобы у меня стреляли из пистолетов, - заявила г-жа Воке. - В такой час все соседи всполошатся, да и полиция пожалует. - Ну, тихо, мамаша Воке, - ответил Вотрен. - Ля-ля, прекрасно, мы пойдем в тир. Он присоединился к Растиньяку и дружески взял его под руку. - Если я докажу вам, - сказал он, - что на тридцать пять шагов всаживаю пулю в туза пик пять раз подряд, то это не убавит вашей прыти? На мой взгляд, вы малость бесноваты и дадите убить себя, как дурак. - Вы уже на попятный! - ответил Эжен. - Не выводите меня из терпения, - предостерег Вотрен. - Сегодня не холодно, пойдем сядем вот там, - предложил он, указывая на зеленые скамейки. - Тут никто нас не услышит. Мне нужно потолковать с вами. Вы юнец хороший, и я не хочу вам зла, ведь я вас люблю, честное слово Обма... (тьфу, чорт!)... честное слово Вотрена. За что я люблю вас, я вас скажу потом. А пока что я знаю вас так, точно сам вас создал, и докажу вам это. Положите ваши мешки сюда, - добавил он, указав на круглый стол. Растиньяк положил деньги на стол и сел, сгорая от любопытства, разожженного до предела внезапной переменой в обращении человека, который только что хотел его убить, а теперь выставлял себя каким-то покровителем. - Вам очень хотелось бы узнать, кто я, чем занимался прежде, что делаю теперь, - начал Вотрен. - Мой мальчик, вы слишком любопытны. Только - спокойно, вы услышите немало всякой всячины! Мне не повезло. Выслушайте, а говорить будете потом. Вот вам моя прежняя жизнь в трех словах. Кто я? Вотрен. Что делаю? Что нравится. И все. Хотите знать мой характер? Я хорош с теми, кто хорош со мной или кто мне по душе. Им все позволено, они могут наступать мне на ногу, и я не крикну: "Эй, берегись!" Но, чорт возьми, я зол, как дьявол, с теми, кто досаждает мне или просто неприятен! Надо вам сказать, что для меня убить человека все равно что плюнуть. |
