– Мы все хотим есть, – говорит Энди. – Прошла куча времени с тех пор, как мы ели в последний раз.

– Я определённо не рекомендую здешнюю еду, – произносит Вилли таким серьёзным тоном, что Хелла прыскает со смеху. Он звучит как чопорный дворецкий. Её смех заражает остальных, и в следующее мгновение все они трясут головами, а по щекам у них катятся слёзы.

– И не говори, – хихикает Хелла. – Выходит, тебе не понравились пауки?

Вилли облизывает губы.

– Я предпочитаю, когда они покрыты шоколадом, да немного соли не помешало бы.

И снова они валятся от хохота. Смех приводит Хеллу в чувство. Их ситуация остаётся такой же чудовищной, но от смеха груз их общего страдания словно бы становится легче. Живот у Хеллы теперь ноет уже не от голода, а от смеха.

– О’кей, мы не позволим этому сломить нас, – широко улыбается она.

– Согласен, – говорит Вилли.

– Погодите минутку. – Энди подходит к своему рюкзаку и вытаскивает плитку шоколада. – Я совсем про неё забыл.

Мэгги подскакивает, ликующе крича.

– Шоколад!

Энди аккуратно разламывает плитку на пять частей и раздаёт каждому по кусочку.

Мэгги облизывает пальцы.

– Никогда не ела такой вкусный шоколад.

– Я рад этому маленькому кусочку больше, чем целому килограмму, – признаётся Вилли. – И поверьте мне, я могу съесть целый килограмм шоколада.

– Я тебе верю, – отвечает Мэгги, улыбаясь.

Хелла позволяет шоколаду медленно растаять у себя на языке. Она чувствует себя намного лучше и издаёт довольный стон.

– О’кей, продолжаем?

– Но по какой лестнице? – спрашивает Мэгги.

– Вон по той, – говорит Энди, облизывая пальцы.

Эта лестница самого тёмного чёрного цвета, какой доводилось видеть Хелле, и это даже странно, потому что чёрный – это просто чёрный. Но сейчас цвет кажется глубже, в такой чёрный можно провалиться и падать бесконечно.

– А почему по той? – уточняет Хелла.

– Лестница сначала была белой. Она поменяла цвет, когда я посмотрел на неё. Остальные, по которым мы ещё не поднимались, так и остались белыми. Я думаю, это значит, что мы должны подняться по ней, чтобы перейти на второй уровень в игре.

Хелла подходит к лестнице.

– Символ очень маленький и красный, его с трудом можно разглядеть. О’кей, эта лестница ничем не хуже других, всё равно мы не знаем, куда они ведут. Будет сюрприз, правда неприятный.

С новым воодушевлением они шагают на лестницу, однако когда они поднимаются, наверху всё совсем не так, как на прежних этажах.

– Ого, – только и может вымолвить Хелла.

Глава 18

Здесь пахнет плесенью и пылью. Грязный пол сложен из тёмных деревянных паркетин, скрипящих при каждом шаге. Доски, из которых сколочены двери, не крашены, да и стенам не помешал бы новый слой краски. Тут и там краска отслаивается, видны пятна плесени. Здесь меньше ламп, чем на предыдущих этажах, так что всё плывёт в тусклом свете, усиливая ощущение ночного кошмара.

Хелла находит табличку. Она висит криво, держась на одном-единственном гвозде, буквы поблёкли.

«Чердак».

– Мы на чердаке.

– Я не люблю чердаки, – признаётся Вилли. – У моей бабушки был чердак, и мне он казался страшным. Дома, к счастью, у нас нет чердака.

Хелла вздыхает.

– Ужасно бесит, когда не знаешь заранее цель игры. Мы не знаем, что нужно делать.