Тим кривится в гримасе.

– Сэр, прошу, следите за языком, у этого отеля есть уши.

Вилли поднимает брови, а затем разражается хохотом.

– Сэр?!

Тим не обижается. Он подходит к мойке, рядом с которой стоят стопки грязной посуды. Башни из тарелок, которые поднимаются до потолка. Чудо, что они не падают. Тим поворачивает вентиль и берёт тарелку из середины башни. У Хеллы замирает сердце, но стопка не падает. Невероятно. Старой губкой, которая даже со стороны выглядит жирной, Тим трёт тарелку. Всё пахнет ужасно, плесенью и гнилью. Мухи пируют на остатках еды, и тараканы кишат среди мисок и тарелок.

Хелла отмахивается от нескольких мух. Она старается выдерживать дистанцию в несколько футов от тараканов.

– Тим, из какого ты времени? Сколько тебе лет?

Мальчик хмурит брови.

– Я не понимаю вашего вопроса.

– Ты здесь уже давно? – переспрашивает Хелла.

– Время привело к детериорации моей памяти.

Хелла качает головой. Что это может значить?

Энди смеётся.

– Детериорация. Это значит «ухудшение, расстройство».

Хелла поднимает одну бровь.

– Ты слишком много читаешь.

– Нельзя читать слишком много. – Энди кивает Тиму, который продолжает мыть тарелки, словно от этого зависит его жизнь. А может, так оно и есть. – Он пробыл тут очень долго, это можно понять по его речи. – Он поворачивается к Тиму: – Как так вышло, что ты не за столом?

Тим невзначай бросает взгляд на Энди.

– Сэр, я не знаю, позволит ли отель выдавать его секреты. Позвольте мне адресовать ваш вопрос вам, сэр. Как так вышло, что вы не за столом?

Хелла встревает:

– Послушай, Тим, прежде всего, никаких больше леди и сэров. Мы примерно твоего возраста, это просто безумие.

Тим ахает.

– Но это будет чрезвычайно недостойно, мэм.

Хелла закатывает глаза.

– Только не в наше время.

– Вы из будущего? – Тарелки громыхают в каменной мойке, но Тим моет их очень ловко, ни одна не разбивается.

Серж хихикает.

– Немного.

Тим почти шепчет:

– Сэр, отель не потерпит неправды. Последствия будут ужасающи.

Обороты его речи всё больше и больше напоминают Хелле её дедушку. Хотя Тиму на вид лет двенадцать, ему запросто может быть сто лет. Дети за столом тоже ни капельки не повзрослели. Таким образом, они остаются вечным источником питания для отеля, подозревает Хелла. Она задумывается, как много здесь таких столовых, и спрашивает об этом Тима.

– Сотни, если не тысячи, – вот его ответ.

– Но отель не настолько большой, – удивляется Хелла.

– Это мираж, иллюзия, – объясняет Тим. – И помимо всего, отель может пристраивать комнаты.

– С помощью энергии едящих детей? – уточняет Хелла.

Тим кивает.

Хелла содрогается.

– Ну а мы сумели оторваться от стола, и поэтому мы здесь.

Тим качает головой.

– Это невозможный поступок, вы лжёте, леди.

Хелла упирает руки в боки.

– И всё же мы сумели, веришь ты нам или нет. Мы же не сидим за столом, правда?

Тим смотрит на Хеллу, но одновременно продолжает мыть посуду.

– Значит, вы всё ещё в игре, мэм. – Он прищуривается. – Нет, этого тоже не может быть, потому что тогда вы не могли бы меня видеть.

– Почему? – не отстаёт Хелла.

Тим пожимает плечами.

– Я останусь должен вам ответ на ваш вопрос, мэм. Так всегда было, и так всегда будет.

Хелла кривится.

– Вот теперь ты говоришь как тот администратор.