– Вы шутите!

Уэсти испуганно вытаращил глаза.

– Не волнуйся. – Губы гангстера растянулись в улыбке. – Я не собираюсь лезть туда во второй раз – я не настолько тупой.

– Значит, они нужны вам… для себя?

– Можно сказать и так.

Уэсти слегка расслабился:

– Конечно, мистер Кэллоуэй, я сделаю все, что скажете. С эстетической точки зрения, разница между оригиналом и копией не так уж велика.

– Если копия – хорошая, разницы никакой нет, – сказал Кэллоуэй, помогая ему подняться и отряхнуться от пыли.

– А вы уже решили, какую картину я должен скопировать? – поинтересовался Уэсти. – Кстати, она не обязательно должна быть со склада. Если хотите, я могу скопировать для вас хоть «Мону Лизу», да так, что сам старик да Винчи не отличит…

– Нет, Уэсти, «Мона Лиза» мне не нужна. Ты должен скопировать для меня несколько картин, которые находятся на длительном хранении и не будут выставляться в ближайшее время.

– Вы сказали – несколько? – уточнил Уэсти.

– Да. Может – десяток, может – полтора.

Уэсти важно надул щеки:

– Это большая работа.

Кэллоуэй прищурился:

– После номера, который пыталась отколоть твоя Элис…

– Я понял, – быстро сказал Уэсти и даже поднял вверх ладони. – Никаких проблем, мистер Кэллоуэй, я все сделаю. Признаться, мне даже лестно, что вы считаете меня таким… хорошим специалистом.

Выражение лица Кэллоуэя несколько смягчилось, и Уэсти даже рискнул задать вопрос:

– Не могли бы вы сказать, какая именно картина досталась вам после налета? Мне просто интересно.

– Ее написал какой‑то тип по фамилии Аттерсон, – небрежно ответил Чиб. – «Сумерки на Рэннохских верещаниках» или что‑то в этом роде… А что взял себе ты?

– Де Рассе… – сумел произнести Уэсти, хотя внутри у него все перевернулось.

– Никогда не слышал, – сказал Кэллоуэй, руки которого по‑прежнему лежали на плечах Уэсти. – Похоже на «педераста». Он действительно хорош?

Уэсти с трудом сглотнул.

– Мне… нравится. Он авангардист, новатор… Де Рассе работал в стиле Джаспера Джонса, но его картины, они… ближе к культуре хиппи. – Блестящая идея молнией сверкнула в его голове. – Хотите поменяться? – быстро спросил Уэсти, но гангстер только рассмеялся, словно услышал хорошую шутку, и отрицательно покачал головой. Уэсти тоже попытался улыбнуться, хотя сердце у него упало.

«Ну почему, – думал он, – почему этому типу должен был достаться именно Аттерсон?!»

26

Аллан Крукшенк сидел в своем кабинете в головном офисе Первого Каледонского банка на углу Джордж‑стрит и площади Сент‑Эндрю. Кабинет был крошечным – в здании катастрофически не хватало места, а поскольку оно относилось к объектам исторического значения первой категории, перестроить его в соответствии с современными нормами не представлялось возможным. Когда‑то кабинет был вдвое больше, но сравнительно недавно его разделили пополам с помощью легкой перегородки, за которой трудился теперь еще один служащий банка. Единственное окно в кабинете Аллана выходило на унылого вида офисное здание постройки семидесятых.

Как и большинство служащих среднего звена, Аллан работал в соответствии с месячным заданием. В последнее время, однако, его клиенты с КЧК не проявляли должной активности, поэтому он всерьез подумывал о том, чтобы сделать несколько звонков, организовать несколько ужинов или суаре, и во время доверительного разговора убедить клиентов вложить в банк дополнительные суммы.