– Так вот, – пояснил Гиссинг, – склад в Грантоне тоже участвует в этой программе, и я точно знаю, что день открытых дверей там состоится в конце текущего месяца.

– О'кей, – нетерпеливо перебил Майк. – Вы хотите сказать, что мы войдем на склад как обычные посетители. Боюсь только, что выйти оттуда с добычей будет трудновато.

– Это верно, – согласился Гиссинг. – К сожалению, такие вещи, как видеокамеры и посты наблюдения, вне моей компетенции. Но, как говорят мои студенты, фишка в том, что все картины останутся на своем месте. Все будет выглядеть точно так же, как прежде.

– Что‑то я ничего не понимаю, – проговорил Аллан, играя с браслетом часов. Достав мобильник, он начал набирать сообщение для своей секретарши.

– У меня есть один знакомый художник… – начал Гиссинг и осекся, когда на их столик упала чья‑то тень.

– Похоже, наши встречи уже становятся традицией, – проговорил Чиб Кэллоуэй, обращаясь к замолчавшим мужчинам. Он протянул руку Майку, и Аллан поморщился, словно боясь, что сейчас начнется драка. – Разве Майк не говорил вам, что мы когда‑то учились в одной школе? – продолжал Кэллоуэй, опуская ладонь Майку на плечо. – Мы с ним недавно встретились, вспомнили школьные годы. Кстати, я что‑то не видел тебя на торгах, дружище…

– Я стоял сзади.

– Напрасно ты ко мне не подошел. Быть может, тогда я не стал бы задавать глупые вопросы и выставлять себя на посмешище. – Гангстер хохотнул. – Что будете пить, джентльмены? Я угощаю.

– Мы здесь не для того, чтобы пить, – отрезал Гиссинг. – Мы пришли, чтобы обсудить свои дела.

Чиб окинул его тяжелым взглядом.

– Не очень‑то вы дружелюбно настроены, – сказал он, качая головой.

– Все в порядке, Чиб, – вмешался Майк, стремясь предотвратить назревающий скандал. – Профессор просто… Видишь ли, он мне кое‑что рассказывал.

– Значит, у вас здесь что‑то вроде деловой встречи. – Чиб медленно кивнул и выпрямился. – Ладно, когда закончите, подходи к бару, Майк. Я хочу поговорить с тобой насчет аукционов. Я правда пытался расспросить ту симпатичную аукционисточку, но она была слишком увлечена подсчетом своих сребреников. – Он шагнул было прочь, но снова остановился. – Надеюсь, бизнес, который привел вас сюда, вполне законный, – добавил Чиб. – У стен есть уши, как вы знаете.

И он вернулся к бару, где ждали его оба телохранителя.

– Майк!.. – проговорил Аллан с легким осуждением в голосе. – Вы с ним действительно знакомы? Почему ты ничего нам не сказал?

– Да забудьте вы о Чибе, – негромко отозвался Майк и снова взглянул на Гиссинга. – Вы, кажется, говорили что‑то насчет художника…

– Прежде чем я продолжу… – Гиссинг полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда сложенный листок бумаги. – Взгляните на это и скажите, что вы думаете…

Майк развернул бумагу. Это оказалась страница, вырванная из какого‑то каталога.

– Прошлогодняя выставка в Национальной галерее, – напомнил Гиссинг. – Ретроспективный показ картин Монбоддо. Именно там, если помнишь, Аллан нас познакомил.

– Я отлично помню, как вы мне все уши прожужжали, какие у Монбоддо сильные и слабые стороны…

Майк осекся, сообразив, что он держит в руках.

– Если не ошибаюсь, эта картина понравилась тебе больше других, – сказал Гиссинг, и Майк рассеянно кивнул.

Речь шла о портрете жены художника, который его действительно околдовал – с такой страстью и нежностью он был написан.