Сегодня они с Блейном купались и плавали в уединенной песчаной бухточке. Блейн выглядел потрясающе в своих черных плавках, и Мэйзи буквально заставляла себя не слишком откровенно разглядывать его. На берегу они развели костерок, приготовили барбекю и потом растянулись на песке. Через некоторое время Мэйзи стало холодно. Она села, потянулась за полотенцем и удивилась:

— Я замерзла!

Блейн продолжал молча лежать с закрытыми глазами. Она не видела его целую неделю, и каждый день без него казался вечностью. Он объяснил свое отсутствие тем, что было много работы, но Мэйзи чувствовала, что была еще какая-то причина. Вероятно, ему наскучило играть роль гостеприимного хозяина.

— Ничего удивительного. Завтра уже первое сентября. Лето ушло.

Она была обижена его равнодушным тоном, но только вечером, вернувшись в свою комнату, поняла, почему — он, очевидно, намекал на то, что она скоро уедет домой, а ему все равно.

Дженни будет грустно, когда Мэйзи уедет. Они подружились, да и Джузеппе относился к Мэйзи как к члену семьи. Больше того, Джеки в одном из недавних разговоров по телефону передала ей слова Джузеппе. Он сказал Роберто, что среди миллиона девушек можно найти только одну такую, как Мэйзи.

Одна из миллиона. Губы Мэйзи скривились. Полились слезы, которые она подавляла с того момента, когда Блейн высадил ее у дома и отказался войти, будто не мог дождаться момента, когда она уйдет.

Однако она выживет. Мэйзи вытерла глаза носовым платком и отвернулась от окна. У нее есть еще четыре дня, и она не собирается тратить их на плач и стоны. В Англии для этого будет достаточно времени!

Дженни и Джузеппе гостили у друзей, а Лилиана отправилась к сестре. Мэйзи была одна. Она не ожидала, что вернется так рано. Она думала, что Блейн пригласит ее на обед, но после купанья он, казалось, хотел поскорее расстаться с ней, и она не протестовала. Она скорее умрет, чем будет умолять его побыть с ней.

Она приняла душ и вымыла из волос песчинки. Потом, пока подсыхали волосы, покрасила ярко-красным лаком ногти на ногах и нанесла лосьон на тело.

Уже совсем стемнело, и одеваться было незачем. Мэйзи завернулась в длинный махровый халат, который ей дала Дженни, и внезапно почувствовала голод. Она спустилась в кухню и сделала себе бутерброд по рецепту Лилианы — круглая булочка ciabatta, ветчина, сыр mozzarella из молока буйволицы, красный перец, помидоры и листья салата. При этом она якобы нечаянно уронила кусочек ветчины для Хэмфри. Другие собаки боялись входить в кухню, не раз испытав на себе гнев Лилианы, но Хэмфри всегда пользовался моментом, когда Лилианы не было.

— Я буду тосковать без тебя, — пожаловалась ему Мэйзи и уронила еще кусочек ветчины.

Она уже поднесла бутерброд ко рту, когда услышала щелчок открывающейся двери. Подумав, что вернулись Дженни и Джузеппе, и опасаясь, что Джузеппе почувствовал себя плохо, Мэйзи отложила бутерброд и заторопилась.

— О-о!

Увидев Блейна, она резко остановилась, и ее сердце сильно забилось.

— Привет, Мэйзи.

— Они еще не вернулись.

— Что?

— Твои родители еще не вернулись. Ты же к ним приехал?

— Не совсем так.

— О, — снова произнесла она, но он молчал, и она добавила: — Я только что сделала себе бутерброд. Ты хочешь есть?

— Бутерброд? — переспросил он рассеянно. — Да, это было бы прекрасно.

Что с ним случилось? Мэйзи внимательно взглянула на него, потом повернулась и пошла на кухню. Как только Блейн сел за кухонный стол, она подтолкнула свой бутерброд к нему и начала делать себе другой.

Блейн будто и не собирался притрагиваться к бутерброду.