Все – так. Только одно вызывает противодействие: Ленкины рассуждения не стыкуются с мыслями, которые должны обуревать безутешную вдову. Не может самая циничная женщина так думать и, тем более, говорить. Даже если она не любила мужа, даже если ненавидела его – все равно ненормально.

– … тем более, что Веня умер почти без мучений…

Ничего себе – без мучений! Я вспомнил, как прижимал к полу содрогающееся в конвульсиях тело Крымова, как он изрыгал пену, заходился в мучительных криках и стонах. И это женщина именует «почти без мучений»?

– … неизвестно, что произошло бы с Крымовым, захвати его в больнице алчные бандиты. Узнав, что в их руки попал богатый человек, миллионер, пытали бы, рвали кусачками, жгли огнем… Брр! – содрогнулась Лена, видимо, вспомнив, что нам довелось пережить. – Поэтому все, что не делается – все к лучшему, – философски завершила она людоедский монолог.

– Давай поговорим откровенно, – предложил я. – После того, как мы с тобой расстались, нам не приходилось откровенно беседовать. Поэтому мне неизвестно, как ты жила с Венькой, что между вами было: мир да любовь или – вражда.

– Понимаю, что тебя интересует. Только не знаю, зачем это нужно? – Лена помолчала, собираясь с мыслями, видимо, решая, в чем признаться, а что утаить. – Впрочем, скрывать мне нечего, – снова несколько минут молчания. – Одно скажу: как мужчина Крымов меня не интересовал, с тобой было… намного лучше, – ангелочек смутился, даже покраснел и отвел взгляд в сторону.

– Почему же ты тогда…

– Этот вопрос мы уже обсуждали и я не вижу необходимости возвращаться к нему…

Действительно, причины её ухода к Веньке мы обсуждали. Отлично помню ту «разборку». Однако, мне тогда показалось, а сейчас я почти уверен, дело не в том, что меня могли убить, оставив супругу без средств к существованию. Причина, скорей всего, таится в моей нищете и крымовском богатстве.

– Ладно, замнем для ясности, – легко согласился я. – Так что же произошло между тобой и Венькой?

– Ничего особенного. И дело не только в том, что любовный партнер из Крымова – никакой… Как бы выразиться получше, с Венькой не о чем было говорить. Литературой не интересовался, культурой и не пахло. Одна единственная тема – бизнес, деньги, проценты… Тоска смертная!

Сейчас она не играет и не маскируется – говорит голую правду. Общаясь с Крымовым, я тоже мучился. О чем бы мы не говорили: о политике, бабах, новостях культуры, аномальных явлениях – все это он сводил к деньгам.

– Даже в постели, прости за откровенность, – бизнес…

Лена снова жарко покраснела.

Очередное преображение! Если раньше я видел перед собой до предела циничную дамочку, легко рассуждающую по поводу гибели мужа, радующуюся его смерти «почти без мучений», то теперь проявилась из прошлого голубоглазая, беззащитная пигалица, ангелочек, почему то лишенный трепещущих крылышек. Та самая девочка, которую я отбил у хулиганов.

Но сейчас я меньше всего думал о «крылышках». Подкрадывался к потаенным мыслям вдовы, как кошка к беспечному воробью. Физически ощущал напряжение человека, контролирующего каждое свое слово, рассчитывающего каждый жест и каждую гримасу.

– Как же ты смогла столько времени прожить с роботом, запрограммированном на деньгах? – посочувствовал я, пытаясь расслабить собеседницу, заставить её приоткрыться. – Вернулась бы ко мне, – закинул я удочку с легко просматриваемой леской.

Своего добился – женщина окатила глупца презрительным взглядом.