— Как вижу, время я рассчитал правильно.

Он оглянулся вокруг, посмотрев на девушек, которые натягивали поверх своих леотардов свитера и брюки. Он небрежно поприветствовал Монику, она кивнула в ответ, казалось, почти с надеждой.

 — Привет, Энди, — наконец-то пробормотала она, слегка запнувшись.

 Рут наблюдала за всеми с другого конца комнаты. Ей казалось, что все очевидно для всех, кроме этих троих. Энди безумно влюблен в Линдси, а Моника безумно влюблена в Энди. Рут заметила, что Моника залилась румянцем, когда увидела, как он входит в студию. А Энди смотрел только на Линдси. Какие же люди все-таки странные, размышляла Рут, выполняя гранд плие.

 И Линдси. Линдси являлась воплощением того, кем Рут надеялась стать: истинная балерина, уверенная, спокойная, красивая, в ее движениях всегда чувствовалось нечто неуловимое. Рут считала, что она двигается не как бабочка или птица, а как облако. В каждом ее шаге, в каждом жесте было что-то легкое, что-то свободное. Но Рут смотрела на нее не с завистью, а с тоской. Она наблюдала за Линдси долго и пристально. И поэтому Рут считала, что уже хорошо ее знает.

 Рут восхищалась открытостью Линдси, ее способностью свободно выражать свои эмоции. В ней была теплота, которая притягивала людей. Но Рут чувствовала, что внутри скрывалось большее, намного большее, чем Линдси привыкла показывать. Рут сомневалась, что эта скрытая страсть часто выходит наружу в полной мере. Чтобы ее освободить, нужно нечто столь же мощное, как танец.

 Пока Рут думала над этой мыслью, дверь снова открылась, и в студию вошел ее дядя.

 Вместе с приветствием на губах Рут появилась улыбка. Но она слегка медлила, чтобы еще раз поиграть в наблюдение.

 Зрительный контакт между Сетом и Линдси был быстрым и взрывным. Вспышка оказалась настолько короткой, что Рут непременно бы ее упустила, если бы не наблюдала так внимательно. Но вспышка была, настоящая и очень мощная. Рут на секунду застыла, задумчиво посмотрев на наставницу и дядю. Это было очень неожиданно, и она даже не знала, что чувствует по этому поводу. Притяжение между ними казалось настолько же очевидным, как влечение Моники к Энди и Энди к Линдси.

 Удивительно, что ни один из них не в курсе тех страстей, которые существуют внутри этой четверки. Рут вспомнила, с каким пониманием ее родители смотрели друг на друга. От этих воспоминаний ей становилось и тепло, и грустно. Рут безумно хотелось снова почувствовать себя частью такой любви. Не говоря ни слова, она прошла в угол комнаты, чтобы переодеть пуанты на нормальную обувь.

 Линдси ощутила прилив энергии в тот же миг, когда повернулась и увидела Сета. Эта энергия переполнила ее, а потом схлынула так быстро, что Линдси показалось, будто ее ноги ниже колен превратились в воду. Нет, влечение никуда не исчезло — оно удвоилось. У нее в памяти тут же запечатлелась каждая деталь его облика: взъерошенные ветром волосы, расстегнутое, не смотря на холод, пальто, и направленный на нее взгляд, который будто говорил, что Сет готов проглотить ее целиком.

 Казалось невероятным, что она могла спокойно забыть обо всех, кто находился в комнате. Всех — кроме Сета. Как будто они вдвоем стояли на острове, на вершине горы — настолько она была поглощена им.

 «Я скучала по нему, — внезапно поняла Линдси. — Прошло двадцать шесть дней, с тех пор, как я видела его и разговаривала с ним в последний раз. Месяц назад я даже не знала о его существовании, а теперь думаю о нем, порой, даже в самое неподходящее и неожиданное время». У нее на губах непроизвольно появилась улыбка. Хотя Сет не ответил ей тем же, Линдси шагнула вперед, протягивая руки.

 — Привет. Мне тебя не хватало.

 Это было произнесено спонтанно и бесхитростно.