— Любовь причиняет боль, ptichka, — сказал он, пожав плечами. — Балет причиняет тебе боль, и любовь причиняет тебе боль. А теперь умой свое личико, — быстро произнес он. — Пора снова танцевать.

 Линдси смотрела на себя в зеркале у станка. Сейчас она стояла одна в репетиционном зале на высоте пяти этажей над Манхэттеном. Уже почти настала ночь, и за окнами было темно. Из CD-плеера лилась медленная фортепианная музыка. Повернувшись, Линдси начала поднимать левую ногу, которая казалась совершенно прямой от бедра до кончиков пальцев, как одна длинная линия. Не сводя глаз со своего отражения, она завела ногу назад в позе аттитюда, затем медленно встала на кончики пальцев. Она держалась ровно, не позволяя мышцам дрожать, затем старательно проделала все в обратном порядке и повторила такое же упражнение со второй ногой.

 С момента ее взрыва на репетиции прошла почти неделя. С тех пор она каждую ночь приходила в репетиционный зал, когда все уходили. Этот дополнительный час напоминал ее телу, что от него требуется, и позволял еще какое-то время не думать о Сете. Глиссе, прыжки, повороты. Ее разум приказывал, ее тело подчинялось. Через шесть недель она впервые за три года выйдет на сцену. В последний раз в своей жизни. Она будет готова.

 Линдси начала мучительно медленный гранд плие, зная о каждом задействованном сухожилии. Ее леотард уже был мокрым от пота. Она снова поднялась, какое-то движение в зеркале нарушило всю ее концентрацию. Линдси уже хотела прикрикнуть на нарушителя, но тут ее зрение сфокусировалось.

 — Рут? — Она повернулась, когда девушка побежала к ней. Заключенная в тесные объятия, Линдси вспомнила их первую встречу. Тогда она коснулась плеча Рут, но была отвергнута. Сейчас Линдси ответила девушке таким же объятием, думая о том, что они с Рут прошли долгий путь. — Дай мне посмотреть на тебя. — Отстранившись, Линдси взяла в ладони ее лицо. Она было живым и улыбчивым, глаза потемнели и засверкали. — Ты замечательно выглядишь. Просто замечательно.

 — Я скучала по тебе. Я так скучала!

 — Что ты здесь делаешь? — Линдси взяла Рут за руки и, чтобы согреть, автоматически начала растирать их. — Сет. Он с тобой? — С надеждой и страхом она посмотрела на дверь.

 — Нет, он дома. — Рут видела ответ на вопрос, который вертелся у нее в голове. Линдси все еще влюблена в него. — Он не смог сейчас приехать.

 — Понятно. — Линдси вновь перевела внимание на Рут и сумела улыбнуться. — Но как ты сюда добралась? И зачем?

 — Я приехала на поезде, — ответила Рут. — Чтобы заниматься балетом.

 — Заниматься балетом? — Линдси замерла. — Я не понимаю.

 — У нас с дядей Сетом был очень долгий разговор несколько недель назад, перед тем, как он вернулся в Новую Зеландию. — Она расстегнула молнию на своей вельветовой куртке и выскользнула из нее. — Вообще-то это произошло сразу после того, как ты уехала в Нью-Йорк.

 — Разговор? — Линдси подошла к CD-плееру и выключила музыку. Она вытерла шею полотенцем, затем оставила его висеть на плечах. — О чем?

 — О том, чего я хочу в жизни, что для меня важно и почему. — Она наблюдала за тем, как Линдси аккуратно вынимает диск из плеера, и видела нервозность в ее движениях. — У него немало сомнений по поводу моего приезда сюда. Думаю, ты об этом знаешь.

 — Да, знаю. — Линдси убрала диск в коробку.