— Он сказал то же самое, — с неожиданно серьезным видом кинул отец Густав.

— Кто?

— Арман дю Плесси, нынешний кардинал Парижский. Кстати, слышали что ему высочайше пожаловали титул герцога де Ришелье?

— Слышал. Я прекрасно осведомлен, кто такой его преосвященство дю Плесси, — сердито сказал я. — Какое отношение он имеет к делам Праги?

— Такое же, как и к заговору д'Эпернона, о котором вы наверняка уже все разузнали, — легкомысленно, чего за ним обычно не водилось, хмыкнул герр Мюллер. — Этот предприимчивый молодой человек решил, что просто обязан прикинуться сочувствующим заговорщикам, войти в их конклав, а затем развалить его изнутри. К сожалению, его далеко идущие планы разрушила не вовремя проснувшаяся совесть господина ректора Люка де Милано. Впрочем, вряд ли тут может идти речь о совести. Боязнь разоблачения и стремление избежать скамьи подсудимых — вот что двигало мэтром де Милано, ныне пребывающим под охраной надежных стен монастыря Сен-Мишель.

— И что он там делает? — поневоле хмыкнул я, уже догадываясь об ответе. — Замаливает грешки молодости? Кто он все-таки такой, этот досточтимый сорбоннский ректор — невинная жертва обстоятельств, злостный обманщик или?..

— Всего понемногу, — задумчиво откликнулся святой отец. — Да, он происходит из семьи флорентийских евреев-ростовщиков, начинал с мелкого мошенничества, пару раз попадался, сидел за решеткой, затем вдруг бросил все, сменил веру и имя, подался в Болонью, в тамошний Университет. За пять или шесть лет успешно закончил оный, вполне заслуженно получив титул доктора философии и место учителя при дворе какого-то тамошнего знатного сеньора. Женился, жена умерла, оставив дочку, и, когда ребенок подрос, мэтр Люка повторил давний трюк: не говоря худого слова, собрал вещички, бросил покровителя и отправился ловить удачу в Париж. Случилось это пятнадцать лет назад, из них последние восемь годков мэтр Люка успешно ректорствовал в Сорбонне, а заодно водил тесное знакомство с упомянутым д'Эперноном и его друзьями, разузнавшими кое-что о его прошлом. Поскольку за мсье де Милано ходила слава человека не слишком надежного, герцог позаботился о том, чтобы господин ректор держал язык на привязи, не оспаривал получаемые распоряжения и не вздумал снова удалиться в неведомые пределы. Угадайте, каким способом?

— С помощью ребенка? — предположил я. — Мэтр Люка, надо полагать, был хорошим отцом? — герр Мюллер снисходительно кивнул. — Тогда самое надежное решение: похитить отпрыска, поместить в недосягаемое место, и время от времени позволять опечаленному родителю получать весточки от чада. Будет вести себя хорошо — расщедриться на свидание и так далее.

— Люди герцога продали дочь Милано во Двор Чудес, — невозмутимо продолжал отец Густав, а меня слегка передернуло: парижский Двор Чудес, воровской квартал — не самое лучшее место на земле, уж точно неподходящее для проживания малолетней девочки из хорошей семьи. — Иногда мэтру разрешали видеть ее. Она, разумеется, понятия не имела, кто ее родители, куда они делись и почему она находится тут. Из нее вырастили неплохую, как меня заверяли, воровку, но в один прекрасный день она попалась с поличным. Сумма похищенного оказалась довольно кругленькой — она с приятелями рискнула обчистить ювелирную лавку...

— Тюрьма, ссылка или казнь? — деловито уточнил я.

— Ее приговорили к повешению, — герр Мюллер со скорбной миной возвел очи горе и перекрестился. — Люка, узнав, что дочка влипла в такую неприятность, бросился за помощью к герцогу, но тот не успел ничего сделать.