— Совершенно ясно, сэр.

— Уильяме, я, черт побери, хочу знать, что происходит с Карпатиу. Вы много общались с ним. Вы брали у него интервью. Говорят, что он хочет взять вас к себе на работу. Так вы знаете этого человека?

— Не слишком хорошо, сэр.

— По правде говоря, он здорово разозлил меня. Но он — самый популярный человек в мире после самого Христа. Кто я такой, чтобы я мог возмущаться?

Бак был поражен справедливостью этого утверждения.

— Мне казалось, что вы его во всем поддерживаете, — Америка показывает пример и все такое…

— Да, я поддерживаю! Нет, я хочу сказать: поддерживал. Я пригласил его в Белый дом! Он выступал на совместном заседании конгресса. Мне понравились его идеи. Я не принадлежал к пацифистам до тех пор, пока он не заговорил об этом. Черт побери, вообще-то я не думал, что это всерьез. Но опросы сейчас показывают, что он удвоил бы количество голосов в мою поддержку в качестве кандидата в президенты! Но он хочет не этого! Он хочет, чтобы я сохранил свой пост, но при этом он стал бы моим боссом.

— Он говорил с вами об этом?

— Уильяме, не будьте наивны. Я бы не стал звать вас сюда, если бы думал, что вы все понимаете буквально. Он хитростью выманивает у меня флагман ВВС, и что вы видите в результате? Его перекрашивают, и теперь у него есть флагман Мирового Сообщества, а на следующий день он обращается с благодарностью к гражданам Соединенных Штатов за то, что они подарили ему самолет. Мне приходило в голову сказать ему прямо в лицо, что он лжет, и подпортить его репутацию.

— Это не сработает, сэр, — перебил Фитцхью подобострастный Роб, — вы не спрашивали меня о подробностях, но в его заявлении говорится, что он пытался отказаться, что вы упорно настаивали, и он, в конце концов, неохотно согласился принять этот дар.

Президент повернулся к Баку.

— Теперь вы видите? Вы видите, что он вытворяет? Сейчас вы понимаете, что для меня делиться всем этим с вами чрезвычайно опасно. Он уже взял вас к себе на содержание? Вы уже готовы освистать меня?

Баку хотелось рассказать ему про то, что он видел сам, что ему на самом деле известно про Карпатиу, что говорится в нем в Библии, но он ограничился короткой репликой.

— Я не принадлежу к числу поклонников Карпатиу.

— Хорошо, тогда как вы относитесь к Фитцхью? Я хочу знать, как вы голосовали…

— Я могу спокойно сказать вам об этом. В первый раз я голосовал за вашего конкурента. А во второй я голосовал за вас.

— Значит, я привлек вас на свою сторону?

— Да.

— Так в чем же состоят ваши личные проблемы с Кгфватиу? Он всегда спокоен, убедителен, он заставляет верить себе. Мне кажется, он легко привлекает к себе почти всех людей, постоянно водя их за нос.

— Отчасти в этом и заключается моя проблема, — ответил Бак. — Я не берусь судить о средствах, которыми он пользуется, но они работают. Он получает то, что хочет, когда он действительно хочет этого, и все выглядит так, будто это произошло против его желания и воли.

— Это действительно так, — воскликнул президент, больно хлопнув Бака по колену, — вот это он и проделал со мной.

— Фитц смачно выругался. Затем выругался еще раз. Вскоре отборной бранью сопровождалось уже каждое его слово. Бак испугался, что у него произойдет кровоизлияние.

— Я должен остановить это, — неистовствовал он. — Это уже переходит все мыслимые границы. Он хочет 4шть священным и неприкосновенным, а меня представить сопляком. Одно дело видеть в Соединенных Штатах модель руководства миром, но совсем другое — превратиться в одну из его марионеток.