Фрегат разворачивался для атаки, звезды и яркие вспышки огня сплошной рекой текли по экранам. В висках Селины Праа толчками билась кровь.

    – Дюпресси, их потери. Шевелись, Камилл!

    В одиночном бою, где не было нужды в оперативном контакте с другими кораблями, лейтенант-юниор наблюдал за противником и эффективностью действий стрелков.

    – Да, мэм! Докладываю, мэм: три аппарата уничтожены, три, кажется, небоеспособны.

    – Кажется?

    – Не могу утверждать определенно, мэм. Три прекратили огонь, и бой ведут шестнадцать малых модулей.

    – Малых, – проворчал Туманов, всматриваясь в хоровод глифов над панелью АНК. – Конечно, малых! Будь тут большие, нас бы уже размазали от Роона до Т'хара!

    Фрегат развернулся. Модули фаата, столь, же маневренные и быстрые, мчались ему навстречу, и в темных жерлах их аннигиляторов таилась смерть. Сердце Селины Праа оледенело. Был ли шанс выиграть это сражение?.. Была ли надежда спасти капитана и Зибеля?.. Сейчас она не думала об этом. Она лишь понимала, что не оставит их.

    Клаус, Клаус…

    – Огонь! Все башни – огонь!

    Фрегат содрогнулся. В воздухе поплыл едкий запах горящей пластмассы.

    * * *

    Раздался треск, и Коркоран очнулся. Часть купола исчезла, в прорехе виднелось небо, плыли в фиолетовом просторе облака, и описывали плавную дугу темные угловатые модули – один, другой, третий… Вода, бушевавшая под платформой, поднялась на метр, и лифтовая шахта была затоплена.

    – Они нас нашли, – сказал Зибель. – Они уже знают, что обе твари уничтожены. Нужно выбираться отсюда, Пол.

    Коркоран будто не слышал его – глядел, прищурившись, как корабли фаата несутся к ним, мелькая среди облаков, точно тени.

    – Ей надо было послушать Туманова, – промолвил он. – Не ввязываться в бой, уйти и скрыться в Лимбе. Она и сейчас успеет это сделать, если…

    – Если?

    – Если пожертвует «сапсанами». Бо и Егор могут задержать противника.

    – Ты отдал бы такой приказ?

    – Разумеется. Если бы мы сумели послать им ментопередачу.

    – Это невозможно, Пол. Человеческий мозг невосприимчив к мысленной связи.

    Зибель выглядел растерянным и удрученным. Таким Коркоран его не видел никогда; кажется, мета-морф Изгой в самом деле превратился в человека и собирал теперь камни печали в долинах бессилия и тоски. Его лицо трепетало, как отражение в воде, покрытой рябыо; черты расплывались, кожа и волосы меняли цвет, и только губы старого фаата, похожие на клюв, были неизменными. «Селина, – прошептал он, – Селина…» Казалось, он отвечает на ее призыв о помощи.

    – Вернемся к нашему модулю, – произнес Коркоран. – Там есть радио. Попробуем связаться.

    В небесах сверкнула молния. Ослепительный блеск заставил его зажмуриться, но, открыв глаза, он увидел бурые стены ущелья с пятнами мхов, силуэт модуля среди камней и стоявшие рядом контейнеры. Над ними возвышался робот, и полусферы с датчиками над его массивными плечами медленно поворачивались, сканируя местность.