– Еще бы – вздохнул оперативник – Как вам не поверить.

– За что именно объяснять?

– Не надо – негромко пробубнил Николай – И так понятно.

Здесь, правда, он немного покривил душой, поскольку не было у него полного понимания того, за что наказание последовало. Ну да, свои действия он ни с кем не согласовал, но не по своей же вине? Все же недоступны были для общения. Как, кстати, после выяснилось, телефоны участникам операции по захвату алхимика приказал выключить Ровнин, не желавший дать тому ни единого шанса улизнуть. Просто случалось уже такое, что не вовремя заголосивший или даже зажужжавший виброзвонком смартфон рушил отлично продуманный план, извещая злодея о том, что к нему пожаловали незваные гости.

И тем не менее Николай смирился с тем, что он виноват, и в тот же день с достоинством принял наказание, выразившееся в том, что ему пришлось поменяться местами с Мезенцевой. То есть он переселился обратно в дежурку, ну, а гордая до невозможности Евгения устроилась в кабинете, чем крайне опечалила Михеева, предпочитавшего видеть своим соседом собрата по полу.

Тогда же Нифонтов узнал и о том, что в больнице его на самом деле мариновали по приказу Ровнина. Олега Георгиевича крайне беспокоил тот факт, что крайне расстроенный провалом очередного замысла колдун пожелает свести счеты с его подчиненным, потому на время и вывел того из игры. Штука в том, что здание клиники, где лечился Николай, оказывается, было построено не на простой земле, а на благословенной. Когда-то там монастырь стоял, один из первых на Руси, из стен которого несколько канонизированных святых вышли. Монастырь со временем был разрушен, но святость земли никуда не делась, потому всякая нечисть и нежить это место кругом обходила, не желая испытывать судьбу. И даже заморский гость, несмотря на свою мощь, вряд ли рискнул бы туда сунуться.

Ну, а совсем уж позитивной оказалась рассказанная ему новость о том, что прояснилась наконец-то личность этого самого гостя. На этот счет сотрудников отдела просветил все тот же душегуб-детоубийца, который, как оказалось, очень близко и тесно сошелся с амбициозным колдуном. Случилось это после осенней заварушки на свалке, когда пути-дорожки сотрудников отдела впервые пересеклись с тем, кто стал их головной болью. Первая встреча не задалась, закончившись гибелью двух подставных фигур, но зато вторая вскоре прошла крайне удачно, настолько, что один негодяй стал доверенным лицом другого. То ли немецкому колдуну, как всякому порядочному злодею, захотелось при себе иметь верного слугу, с которым изредка можно немного пооткровенничать, то ли его настолько смутили реалии нашей страны, что он назначил этого мерзавца своим личным психоаналитиком, дабы окончательно не свихнуться от сюрпризов, которые то и дело подбрасывают обладатели таинственной русской души – поди знай. Но факт есть факт – тот смог назвать его имя.

И вот тут Николай испытал приступ личной гордости. Почему? Потому что он, валяясь в больнице и сопоставляя факты, дошел до истины сам, без подсказок со стороны. Хотя, ради правды стоит признать, что озвучивать его Ровнину он пока не собирался. Слишком уж бредовой эта версия казалась.

Так вот – противником отдела оказался никто иной, как Генрих фон Швальве, тот самый злокозненный чернокнижник, череп которого с прошлого года считался потерянным во время драки с бомжами на мусорном полигоне. Штука в том, что коллекционер, из дома которого останки и имущество гостя из прошлого были украдены, то ли интуитивно, то ли что-то таком подозревая, а, может, даже зная, хранил череп правильно, соблюдая те нормы безопасности, что и предыдущие владельцы данного артефакта, потому душа фон Швальве знай себе спокойно дремала в костяной темнице, не подумывая даже о том, чтобы возродиться к жизни.