– Это если она не знает, кто мы. А ну как наоборот? Вдруг поняла? Или даже узнала?

– Тем более. Ей какой резон с Отделом закусываться? Если мы пропадем, уже завтра тут всю деревню через мелкое сито просеют, и ей это прекрасно известно. Да ну, брось, не выдумывай. И не ведьма она никакая, скорее всего, просто ушлая старушка, которая прекрасно прижилась в новом времени. Молодец, между прочим. Ладно, пошли потихоньку. Вон, уже смеркается. Чего доброго, и правда придется в темноте по этим развалинам шастать. Сомнительное, знаешь ли, удовольствие.

И все равно, как они не спешили, темнота их обогнала. Когда парочка оперативников вышла из леса, через который к широченной поляне, на которой стояла пресловутая часовня, вела утоптанная дорога, небо окончательно почернело и на нем появились первые звезды, такие, какие только по весне и можно увидеть. Их не так много, как осенью, но зато сияют они так ярко, что заглядеться можно.

– Свежеет – поежилась Женька – Кабы знала, свитер захватила бы!

– На – Николай стянул с себя куртку и протянул своей спутнице – Простынешь неровен час, потом отскребай отдел от твоих соплей.

– Какой ты грубый иногда, Нифонтов – поморщилась Мезенцева – Не забывай, что я все же девочка!

– Да? – изобразил удивление Николай – Вот ведь! Ладно, это все шутки, а на деле, похоже, в темноте нам бродить по развалинам часовни не придется. Там вон, кто-то костер палит.

И верно – часовня, стоящая на другом конце поляны, была чуть подсвечена огнем, разведенным прямо внутри изрядно разрушенного, но все же частично уцелевшего здания.

– Небось те туристы, что у Натальи Сергеевны первач элитный брали – предположила Евгения – А что, место для пикника отменное. Тут тебе и старина, и экзотика, и топливо под боком. И даже крыша, если дождь пойдет. Интересно, блюдут ли эти романтики старинный туристический ритуал?

– Это какой?

– Если кто-то вышел к твоему костру из ночи, прими его как родного, накорми и напои – торжественно произнесла девушка – Нет, серьезно такой есть. Потому не исключено, что обломится бабе Наташе мзда, которую она считает уже своей. Думаю, по плошке каши и паре стопок самогона нам здесь все же выделят. На природе даже очень жадные люди становятся добрее, а если учесть, что среди любителей пеших прогулок по лесам и полям жадин вообще нет, то наши перспективы весьма неплохи. В конце концов, если у них есть гитара, то я и несколько песен могу спеть. Про ведьмака, к примеру. Не про тех, которых мы в том году видели, про другого. Или про ежика. Что ты лыбишься? Я хорошо пою!

И она, явно нацелившись на неплохой ужин, на самом деле замурлыкала песенку про то, что ежей никому трогать не рекомендуется, особенно в тех случаях, если вы не желаете, чтобы с вами не случилось какой-нибудь неприятности.

Николай шагал следом за ней, вглядываясь в подсвеченное пламенем здание, и пытался понять, что именно его смущает в том, что он видит. Вроде все логично, сидят там внутри туристы, болтают о всякой всячине, смотрят на огонь костра.

И все-таки что-то было не так. Что-то резало глаз.

– Это не костер – когда до часовни осталось дойти шагов сто, вдруг остановился он – Жень, слышишь? Не костер. И еще – тень на стенах. Смотри, там всего один человек, и он, похоже…

Серая молния метнулась из темноты, сбив девушку на траву, мокрую от росы, приперла ее лапой к земле и свирепо рыкнула.

– Да ладно! – неверяще произнес Нифонтов, опустив ладонь на черен ножа – Ратмир, ты? Да так не бывает!

Немалых размеров волчара оскалил клыки, его желтые глаза блеснули во темноте.

– Офигеть! – еле слышно прошелестел голос Мезенцевой.